Ненастье - [26]
Родственник смотрел на Слёзушкина — тот то на него, то на собаку.
— Ну, а дале? — не выдержав, спросил родственник.
— Что дальше? … Вот к вам … и …
— Зачем ко мне? Мне ваш дом не нужон!
— Да нет, не вам, а … ну …
— Слухай, Семён, — озлился родственник, — чо ты всё, как баба в пляске, бочком да бочком! Ты мне прямо скажи, чо ты от меня-то хошь?
— Не сумею я сам дом продать.
— Дык ты хошь, чтобы я продал твой дом?
— Ага! — обрадовался Слёзушкин.
Родственник зло сплюнул в сторону.
— Тьфу ты, чёрт! Так бы сразу и сказал, а то жуёшь язык стоишь тут.
Псина, видимо решив, что положенное время как охранник отстоял, прогромыхал цепью в конуру.
Слёзушкину стало чуть спокойнее.
— А иде ваша халупа стоит?
— По Крещенской улице, от Заячьего переулка третий дом по левой стороне, как от управы идти.
— Место хорошее, — кивнул головой родственник.
— Да, — согласился Слёзушкин.
— И скоко ты за иво хошь?
А вот этот вопрос Слёзушкины почему-то упустили обсудить. И сейчас он испугался — а ну как прогадает? И вместо ответа он пожал плечами.
Родственник кхыкнул.
— Яков Афанасьевич! — взмолился Слёзушкин, подумав, что тот собирается отказаться. — Подсобите ради Христа! Нам край как в село надобно съехать скорей.
Родственник посмотрел на него удивлённо.
— В село?
— Ага.
— В зиму?
Слёзушкин тяжело вздохнул.
— Однако! Ну, да дело ваше. А с домом подсоблю. Завтра подойду, гляну. Опосля будем решать. Но имей в виду — задарма ноги в грязи марать мне не с руки.
У Слёзушкина как камень с души свалился. Он счастливо улыбнулся.
— О том и речи нет, Яков Афанасьевич, отблагодарим по всем статьям!
— Свои благодарности ты вплети кобыле в хвост, а мой процент со сделки обговорим как дом огляжу.
— Как вам будет угодно, Яков Афанасьевич. Только ишо один вопрос. — Слёзушкин осмелел. — Лошадёнку с повозкой барахлишко перевезти дадите?
Родственник удивился:
— Экий ты прыткий! — И, отворив ворота, хлопнул его по плечу. — Ступай, завтра помаракуем.
Несмотря на всю грубость и неприветливость родственника, исходом дела Слёзушкин всё же остался доволен. Значит, в ближайшие дни они с Ксенией Степановной, покинут этот, в сущности, хороший, но в последнее время сошедший с ума городок. Теперь только надо определиться, в какое село перебираться. Это вопрос тоже нелёгкий. Но и его, думал Слёзушкин, можно будет решить с помощью всё того же Якова Афанасьевича. Ведь он занимается извозом, бывает во всех сёлах и деревнях уезда, а значит должен знать, в каком селе и какая жизнь. В бедное-то село съезжать ни к чему, с голоду помрёшь. Надо бы в такое, чтобы народ там был зажиточный и спокойствие царило.
Из переулка наперерез задумавшемуся Слёзушкину вышел бывший пристав Строев.
— Господин доктор!
От неожиданности Слёзушкин подпрыгнул. Строев улыбнулся ему как доброму старому знакомому.
— Далеко путь держите?
— Домой поторапливаюсь, — ответил Слёзушкин.
— А я вот, — приосанившись и расправив пальцем лихо закрученные усы, гордо произнёс Строев, — вновь при должности. В думу после полудня приглашали, просили встать на должность пристава. Того-то пристава, сказывают, вместе с помощником красные расстреляли. А порядок блюсти надо. Вот сейчас иду на место совершения убийства! Обследовать буду да дознание начну вести. Зверское, сказывают, ограбление было, пока мы с вами в подвале морозились. Купца Крохина убили, а благоверную его так перепугали, што паралич хватил!
— Ага, — кивнул Слёзушкин. — Слышал я эту весть. Страшное дело кто-то содеял. И как токо землица этаких зверюг носит.
14
Когда Слёзушкин услышал, что Строев вновь на должности по надзору за соблюдением законности, то первым его порывом было поведать ему о том, как и за что он оказался в ту ночь с ним в одном подвале. Что слышал у лавки Крохина и не далее как сегодня утром встретил парня, который арестовал его у лавки и свёл в подвал и, наверное, вытащил три рубля. Одним словом, пролить посильный свет на это зверское деяние. Но тут же мелькнула мысль: а вдруг он ошибается и подведёт грешным делом неповинную душу за решётку в узилище? Или того хуже — одного арестуют по его доносу, а другие придут и отомстят за своего друга. И решил: Господь Бог восстановит справедливость и без его помощи.
Путь Слёзушкина домой лежал через место, где он встретил утром парня — лиходея, и почему-то стало казаться, что если он пойдёт через это место, то встреча состоится вновь. А встречи этой второй раз он никак не хотел. От одной мысли о ней в животе появлялся неприятный холодок и в голову лезли мысли одна неприятнее другой. И дабы не испытывать судьбу, он решил обойти это место. Путь удлинится, но зато он доберётся до дома спокойно.
Дождь набирал силу. Шуба намокла, потяжелела и вдавливала хозяина в грязь так, что он едва переставлял ноги. Несмотря на ненастную погоду, по улицам и переулкам прокрадывались озабоченные и пугливые редкие прохожие. А на окраинной улице даже повстречалась задрипанная лошадь, понуро волокущая телегу, груженную сушняком. Возница, видимо, признав доктора, кивнул ему замызганным треухом.
На этой улице Слёзушкин был всего один или два раза в первый год, как приехал в город. Тогда она, как и весь город, была другой. Тротуаров, правда, не было, но улица содержалась в чистоте и порядке. Заборы, где должны быть, там стояли, целенькие и пряменькие. Дома и другие постройки, казалось, были повыше и ухоженней. Сейчас же улица имела удручающий вид: кругом грязь, хлам, мусор. Большинство заборов покосилось, местами штакетины и плетни поломаны, а кое-где вообще отсутствуют. Некоторые избушки вросли в землю по самые окна, крыши ввалились, трубы полуразрушены. В другое время, мирное и спокойное, Слёзушкин, наверное, и не заметил бы этого. А если бы и заметил, то не в таких чёрных тонах. Но сейчас, когда у самого на душе пасмурно и тревожно, он видел их намного чернее, чем они были на самом деле.
«Посиделки на Дмитровке» — сборник секции очерка и публицистики МСЛ. У каждого автора свои творческий почерк, тема, жанр. Здесь и короткие рассказы, и стихи, и записки путешественников в далекие страны, воспоминания о встречах со знаменитыми людьми. Читатель познакомится с именами людей известных, но о которых мало написано. На 1-й стр. обложки: Изразец печной. Великий Устюг. Глина, цветные эмали, глазурь. Конец XVIII в.
В основе данной книги лежат воспоминания подполковника запаса, который в 1967—1969 годах принимал непосредственное участие в становлении уникальной в/ч 46180 — единственной военно-морской части на космодроме Байконур. Описанный период это начальная фаза становления советского ракетного щита, увиденная глазами молодого старшины — вчерашнего мальчишки, грезившего о космосе с самого детства.
В начале 20-го века Мария Эйзлер и Григорий Плоткин связали себя брачными узами. В начале 21-го века их сын Александр Плоткин посмотрел на историю своей семьи ясным и любящим взглядом. В результате появилась эта книга.
Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии республики Серо Ханзадян в романе «Царица Армянская» повествует о древней Хайасе — Армении второго тысячелетия до н. э., об усилиях армянских правителей объединить разрозненные княжества в единое централизованное государство.
В книгу входят исторические повести, посвященные героическим страницам отечественной истории начиная от подвигов князя Святослава и его верных дружинников до кануна Куликовской битвы.
В Екатеринбургской крепости перемены — обербергамта больше нет, вместо него создано главное заводов правление. Командир уральских и сибирских горных заводов Василий Никитич Татищев постепенно оттесняет немецкую администрацию от руководства. В то же время недовольные гнётом крепостные бегут на волю и объединяются вокруг атамана Макара Юлы. Главный герой повести — арифметический ученик Егор Сунгуров поневоле оказывается в центре событий.