Ненаследный сын императора. Часть 2. Смута - [63]

Отведя глаза в сторону, я проговорил:

— Вы свободны, князь… Позвольте нам поговорить с супругой наедине. С вами мы объяснимся позже.

Он насмешливо сверкнул глазами, преувеличенно низко поклонился:

— Не смею перечить законному императору! Позвольте удалиться в своё поместье, в моем возрасте такие потрясения губительны для здоровья… Я чувствую, что мне необходим отдых.

Громов неспешно вышел, а я, словно оплеванный, стоял посреди комнаты, плохо представляя себе, как потом сложится наш с ним разговор… Сказано было немало, но гораздо больше таилось невысказанного… Осадок остался у обоих.

* * *

Выйдя из спальни императрицы, Громов понесся в сторону выхода из дворца.

Щенок! Наглый, самоуверенный, недалекий молокосос! Это же надо — втянуть его, князя, канцлера Российской империи, главу древнейшего русского рода в такие унизительные разборки! И как только он мог вообразить подобное — чтобы он, да с этим ребёнком?! Тут князь усмехнулся — нет, ну англичанка-то какова, нанесла удар по самолюбию… Это ж надо, старый!.. Да он ещё фору даст этим недорослям! Недаром и мысль была — не сына женить на Настасье, а самому взять её в гарем… Но вовремя одумался. Он — постоянно на виду, приемы, встречи, званые ужины… И везде его по правилам придворного политеса сопровождают жены. А уж новая, молоденькая, никому не известная девушка, вдруг ставшая женой влиятельнейшего человека, привлекла бы к себе совершенно не нужное сейчас внимание. И её фамильное сходство с княжнами Романовыми тут же породило бы массу лишних неудобных вопросов… Нет, он принял правильное решение. В том числе и тогда, когда доверил сыну управление всеми хозяйственными делами рода, не вмешивая его в политику, не позволяя особо светиться в высшем обществе. Всему своё время. И род Громовых ещё спросит за все со своих обидчиков, и сегодняшний день тоже аукнется финну-подкидышу!

Все труднее становилось князю терпеть его высокомерные замашки, все больше раздражал апломб и самоуверенность «законного» императора… Если бы тогда сдержался, усмирил свой нрав… Все могло бы пойти по-другому… И не пришлось бы, быть может, кланяться тому, кого сам определил в императорскую семью, руководствуясь совершенно иными мотивами. И не было бы страшного греха на душе, лишавшего спокойного сна. Но где уж там, это обратная сторона силы рода — накладывает стихия свой отпечаток!..

И чем выше уровень дара у мага с кровью Громовых, текущей в жилах, тем более взрывной у него характер, и тем чаще он сначала бьет, а потом уж оценивает масштаб причиненного ущерба. Князь мрачно усмехнулся — подумать только, сам, сам вручил власть, поддавшись приступу ярости, в неокрепшие руки этого звереныша!.. Кстати, а что это сегодня было?! Почудилось ли, что в момент наивысшего напряжения в глазах Алексея блеснуло расплавленное золото, а из горла рвался нечеловеческий рык?!! Неужели он входит в силу, получив возможность воплощения родового зверя? Редкая, очень редкая способность. Не всем и известно, что подобное возможно, что гербовые звери — не только геральдический символ… Если так, то все осложнится.

Но неспроста проснулась в нём эта способность, что-то дало толчок. И подозревал Громов, что знает истинного виновника этого преображения. Точнее, виновницу. Кто бы знал, что ангомская делегация вручит Алексею такое мощное экзотическое оружие в руки! О подобных девушках, как Тэйни, ходили лишь самые невероятные слухи. И даже если предположить, что только десятая часть из них близка к правде, то такое приобретение ценнее всего, что только можно представить…

В сердцах он стукнул по мягкой обивке каретной скамьи. Опять эта проклятая удача, что так полюбила финского мальчишку! Поневоле начнешь верить в провидение, которое опекает сироту! И он, Громов, тоже был его проводником, спасая жизнь Алексею и устраивая его судьбу много лет назад! Вздохнув, Владимир Алексеевич нетерпеливо выглянул в окошко, всей душой желая побыстрее добраться до родового поместья, где в последнее время бывал так редко. Решение государственных вопросов занимало все время, чаще всего даже ночевать приходилось на рабочем месте, а уставшая от напряжения и мрачных мыслей голова требовала отдыха — в родных стенах, среди близких…

Да что же мы так тащимся?! Взъярившись, он открыл задвижку небольшого оконца, отделявшего пассажира кареты от возницы, и гаркнул:

— Прибавь ходу, недотепа! Тащишься, словно черепаха!

— Никак не можно, Ваше Сиятельство! Посмотрите сами!

Разозлённый князь снова выглянул в своё окно и увидел, что карета движется в плотном потоке всадников в военной форме. Застонав, он откинулся на спинку скамьи. Как же он мог забыть, что сегодня начинался очередной этап военных учений, будь они прокляты!!! Смежив веки, Громов попытался успокоиться, выбрасывая все мысли из головы… И это ему удалась, судя по тому, что ускорившийся ход экипажа, вырвавшегося спусти полчаса из плена городских улиц, наводненных войсками, пробудил его от лёгкой дремоты. Ещё немного — и он будет на месте.

Тяжёлые створки кованых ворот, в завитках металла которых различалась оскаленная драконья морда, медленно закрылись, пропустив экипаж главы рода, отсекая его от всех внешних проблем и забот. Глухо постукивая колесами по обледеневшей брусчатке дороги, ведущей к виднеющемуся вдали особняку, экипаж катился мимо парка, зимой выглядящего неуютно и черно, мимо большого пруда, на котором с веселым визгом каталась на коньках ватага озорных ребятишек… Дома! И в груди князя разлилось удивительное тепло и умиротворение.