Немые и проклятые - [126]

— А зачем он все это хранил?

— Не знаю, разве что убийство премьер-министра европейской страны не пустяк, и ему, возможно, казалось, что не повредит слегка подстраховаться на случай, если все впоследствии изменится.

— Как сейчас? — уточнил Фалькон. — С режимом Пиночета покончено…

— Мануэль Контрерас в тюрьме, преданный своим старым другом, — сказал Гусман.

— И Вега считал, что пора уравнять счет. Показать, на что был способен режим Пиночета? — сказал Фалькон. — Это значит, сжечь за собой мосты. Можно убрать Пиночета, но и с тобой тогда тоже будет покончено.

— Именно это он и сделал, — сказал Гусман. — Умер с запиской в руке. Вы сделали то, что он хотел. Расследуя преступление, вы нашли ключ от сейфа, и теперь его тайну узнает весь мир.

Они сняли копии со всех писем из сейфа, и Гусман забрал их на расшифровку к своему другу, который, как он признался, был бывшим сотрудником чилийской тайной полиции, а теперь жил в Мадриде.

— Знай врага своего, — сказал Гусман, объясняя их отношения. — Я отсканирую письма, отправлю ему по электронной почте, а он прочтет их как книгу. Ответ будет к вечеру.

Фалькон и Рамирес вернулись в управление как раз вовремя, чтобы застать сеньору Лопес и Маноло, который под видеозапись отвечал на вопросы Кристины Ферреры. К часу беседа с ним закончилась, и Фалькон позвонил Алисии Агуадо. Он по телефону дал ей прослушать запись, и она согласилась предъявить ее Себастьяну Ортеге.

Феррера поехала на патрульной машине в район Сан-Пабло, чтобы найти Сальвадора Ортегу, а Фалькон повез Алисию в тюрьму. Они показали Себастьяну видеозапись беседы с Маноло, и тот сломался. Он написал на пятнадцати страницах подробные показания о пяти лет насилия над ним Игнасио Ортеги. Феррера позвонила сказать, что Сальвадор уже в управлении. Фалькон отправил по факсу показания Себастьяна, чтобы Сальвадор их прочел. Сальвадор попросил встречи с Себастьяном.

Феррера привезла его в тюрьму, и они с Себастьяном проговорили больше двух часов, после чего Сальвадор тоже согласился дать показания и составил список имен других детей, теперь уже взрослых, пострадавших от его отца.

В пять часов Фалькон ел бутерброд с колбасой чоризо и пил безалкогольное пиво, когда позвонил Вирхилио Гусман и сказал, что письма расшифрованы и он хочет отправить ему перевод по электронной почте. Письма оказались набором инструкций Веге. Где и когда получить паспорт в Мадриде. Маршрут, которым он должен ехать в Стокгольм. Разведданные о передвижениях и отсутствии охраны Улофа Пальме. Куда идти в Стокгольме за оружием. Где избавиться от оружия после выстрела и, наконец, обратный маршрут в Севилью.

— Спешу подготовить историю для завтрашней газеты, — сказал Гусман.

— Вирхилио, большего я от вас и не ждал, — сказал Фалькон. — Пострадают только те, кто этого заслужил.

К шести у Фалькона было дело с уточненными видеопоказаниями Маноло Лопеса и показаниями Себастьяна и Сальвадора.

— А что будет, если они и тут тебя остановят? — спросил Рамирес, когда он выходил из кабинета.

— Тогда, Хосе Луис, ты станешь новым старшим инспектором отдела по расследованию убийств.

— Не я, — сказал Рамирес. — Скажи, что им придется присмотреться к помощнику инспектора Песесу, когда тот вернется из отпуска.

Помимо показаний Фалькон взял содержимое банковского сейфа Веги и распечатку полученной от Гусмана расшифровки писем. Он поднялся к комиссару Элвире, который вновь совещался с комиссаром Лобо. Ждать ему не пришлось.

Фалькон рассказал о содержимом сейфа и зачитал расшифровки, содержащие инструкции убийце и объект. Элвира и Лобо потрясенно молчали.

— А кто знал об этом, кроме деятелей режима? — спросил Лобо. — Вы считаете, американцы были в курсе?

— Они догадывались кое о чем про Вегу, — сказал Фалькон. — Не знаю, была им известна вся история или только часть ее, да и то вряд ли. Теперь я верю Флауэрсу, который сказал, что они понятия не имели, что ищут. Они хотели найти и скрыть информацию, чтобы она не повлияла на имидж их организации или правительства того времени.

— Как по-вашему, американцы могли быть замешаны в убийстве Веги? Или вы удовлетворитесь версией, что он либо убит Марти Крагмэном, либо покончил с собой?

— Марк Флауэрс сообщил мне невероятное количество информации. Проблема в том, что я не знаю, где правда, а где ложь, — сказал Фалькон. — Иногда мне кажется, что они не причастны к убийству, потому что искали вот это — содержимое сейфа, которое так и не нашли. Но я также думаю, что Флауэрс мог решить покончить с неопределенностью и участвовал в устранении Веги.

— Дело закрыто? — спросил Элвира. Фалькон пожал плечами.

— Что еще? — спросил Лобо, глядя на папку на коленях Фалькона.

Он передал документы. Лобо дочитывал страницу и передавал Элвире. Оба нервно поглядывали на Фалькона, когда читали список имен детей. Когда они дочитали, Лобо посмотрел в окно на парк, как в то время, когда сидел в этом кабинете. Он говорил, обращаясь к стеклу:

— Я догадываюсь, но мне хотелось бы услышать от вас: чего вы хотите?

— После всех преступлений, совершенных в поместье Монтеса, я требовал одного — посадить Ортегу, — ответил Фалькон. — Это было невозможно. Я не согласен, но понимаю причины. Это отдельное дело. Ничего из случившегося в поместье Монтеса не выплывет в деле об изнасиловании родственников. Я хочу, чтобы назначили судебного следователя, не Кальдерона, разумеется. Я хочу арестовать Игнасио Ортегу, чтобы он ответил по этим обвинениям и по всем остальным, которые нам удастся выдвинуть после бесед с людьми из списка, предоставленного Сальвадором Ортегой.