Немой учитель - [8]

— Желают ли гости остаться с нами на празднике или же они благоволят отдохнуть с дороги? — поинтересовался Король.

— Если это не заденет Короля, мой господин предпочел бы отдохнуть, — ответил Таллиб, проследив за колыханием рук Моррела.

— Не заденет, — махнул рукой Король. — Готарк, проследите, чтобы гостей расположили, как подобает.

…Когда за тремя ушедшими закрылись двери, в зале повис многоголосый шелест, высокие дамы и господа вовсю обсуждали нового учителя принца.

Настенные часы дважды пробили — давно уже перевалило за полночь.

Через некоторое время Король удалился. Вслед за ним стали расходиться и прочие. Праздник закончился.

* * *

— Сейчас все подходящие комнаты заняты гостями принца, но уже завтра мы сможем подыскать соответствующую вашему положению, — говорил Готарк Насу-Эльгад, спускаясь по винтовой лестнице. Гости шли за ним и молча слушали. Кажется, им было абсолютно все равно, где ночевать.

— Мы привычны ко всяким неудобствам, — сказал наконец Таллиб. — Так что один день, думаю, сможем поспать и в «несоответствующих» условиях.

Такая самостоятельность смуглокожего удивила Готарка Насу-Элгада, но он смолчал. В конце концов, это дело Моррела.

Он проводил гостей до дверей из башни, перепоручив обоих усатому заспанному стражнику. Тот пообещал устроить все наилучшим образом.

— Гомбрегот! — позвал стражник, приблизившись к уже знакомой гостям пристройке. — К тебе пожаловали!

«Местный книжный червь» высунулся из распахнутого окошка, потер глаз:

— Во имя всемилостивейшей богородицы, какого беса ты, Гонтек, мешаешь спать приличным людям. Между прочим…

Взгляд его остановился на Морреле и Таллибе.

— О, прошу меня покорнейше извинить, — пробормотал он. Повернулся к сеновалу: — Кларисса! Кларисса!!!

— Ну что?! — пронзительно донеслось с сеновала. — Все приличные люди уже давным-давно спят, одному тебе не имется.

— Немедленно прекрати свои дерзкие речи и накрывай на стол! — сурово прокричал в ночь Гомбрегот.

— Какой стол, скоро уж рассветет?! Нет, я спрашиваю тебя, старый ты сморчок, какой-такой стол в три часа ночи?! — разгневанная Кларисса приближалась, и «старый сморчок» с опаской покосился на нее, а потом посмотрел на гостей.

— Мой господин хотел бы где-нибудь преклонить голову после дальней дороги, — примиряюще поднял руки Таллиб.

Гонтек кивнул:

— Готарк велел, чтобы они поспали эту ночь у тебя. И чтобы со всем возможным комфортом.

— Слыхала? — кивнул обалдевшей Клариссе Гомбрегот. Та сглотнула и попыталась кокетливо улыбнуться гостям.

— В общем, живо готовь постель высоким господам, а с утра — чтобы завтрак, да все самое лучшее, — подытожил «книжный червь». — Правильно я говорю, Гонтек?

— Правильно, правильно, — буркнул стражник. — Вы, господа, в случае чего, обращайтесь ко мне, в случае каких там обид, непонятностей. Мы это живо уладим.

Он кивнул им и ушел обратно, досыпать. Кларисса, суетясь, заправляла подушки, приволокла откуда-то меха, расстелила на постели Гомбрегота. Тот переместился на пол, лавку отвели для Таллиба.

Когда все уже готовы были погрузиться в сон, в дверь кто-то постучал.

— Ну чего тебе? — рассердился Гомбрегот, решивший, что это вернулась неугомонная Кларисса. Однако же, на пороге стоял принц.

— Эллильсар? А ты-то что здесь делаешь? — искренне удивился книгочей. — Время уже позднее, тебе давным-давно пора быть в постели.

— Я теперь совершеннолетний, — покачал головой принц. — И у меня сегодня день рождения — ты не забыл?

— Как можно?! — возмутился Гомбрегот. — Но завтра с утра нам следует повторить основы логики Толзона, и если…

— Завтра с утра, боюсь, мы не сможем повторять логику, — покачал головой Эллильсар. — У меня сегодня появился новый учитель, так что… — он развел руками.

— Да? — удивился Гомбрегот. — Ну что же, это хорошо.

— Точно, — кивнул принц. — Это… хорошо. И, знаешь, он подарил мне самый настоящий меч, очень старый; там еще какая-то надпись по клинку. Ты поможешь мне прочесть? А до этого он победил Ркамура, представляешь, самого Ркамура — дважды!

Эллильсар внезапно оборвал себя, потупился:

— Прости. Я не должен тараторить, и я не должен говорить с таким восхищением. Я все-таки теперь совершеннолетний, а это ко многому обязывает.

— Да, — согласился Гомбрегот, — именно так говорит тебе твой отец. Но, поверь, мальчик, со своим старым учителем ты можешь вести себя так, как тебе иногда хочется, так, как ведут себя обычные дети твоего возраста. Ты можешь делать это не слишком часто, положение на самом деле «обязывает», но ты можешь делать это, когда это необходимо тебе, потому что твой старый учитель никогда не станет болтать лишнего. А теперь ступай, у меня гости, а тебе завтра, вероятно, предстоит многое узнать. И обязательно принеси меч, мы попытаемся расшифровать твою надпись.

Эллильсар благодарно кивнул и медленно ушел к башне. Гомбрегот закрыл дверь и обнаружил, что Таллиб пристально смотрит на него.

— То, что написано на этом мече, ты не сможешь прочесть, — произнес смуглокожий. — Это очень древний и уже забытый язык.

— Откуда ты знаешь? — удивился Гомбрегот.

— Это мой господин будет учить молодого принца боевым искусствам, — ответил смуглокожий человек и отвернулся к стене, давая понять, что разговор окончен.