Немой Онегин - [22]
Главный герой без речей. Без друзей (Ленский «от делать нечего» — не в счёт). Без родни. Без любовниц (вроде бы куча, а ни одной нету). Без лица.
Слишком много для простой случайности.
Часть V
XV. Несбыточная мечта
Господа и особенно дамы! Оказывается, некоторые из вас успели обидеться за Пушкина. Им показалось, что он тут унижен и очернён. Погодите, не будьте опрометчивы.
Мы не по капризу и не от хорошей жизни потратили здесь столько сил, столько места и вашего, читатель, времени на возню с такими мелочами, как разница между совершенствами и совершенством или в какой одежде и в каком возрасте бежала кросс Татьяна. Нами движет жажда понимания, несбыточная мечта.
— жалуется Татьяна в знаменитейшем русском письме (даже громовые письма Толстого и Солженицына не так известны, что уж говорить про нравственные письма Сенеки к Луцилию, письмо запорожцев турецкому султану или какие-то письма русскому президенту).
Никто меня не понимает! — тоскует героиня, и о том же кричат письма Пушкина, полные бешенства (на непонимание со стороны даже самых близких друзей) и попыток оправдаться за бешенство:
Пушкин — Вяземскому
13 сентября 1825. Михайловское
Вам легко на досуге укорять меня в неблагодарности, а были бы вы (чего Боже упаси) на моём месте (в ссылке, в бессрочной ссылке!), так, может быть, пуще моего взбеленились. Друзья обо мне хлопочут, а мне хуже да хуже. Они заботятся о жизни моей; благодарю — но чёрт ли в эдакой жизни… Дружба входит в заговор с тиранством, сама берётся оправдать его, отвратить негодование… а там не велят и беситься. Как не так!
Необходимы пояснения. Пушкин рвался сбежать из ссылки за границу (придумал себе болезнь, необходимость хирургической операции) и умолял друзей добиться разрешения на выезд. Они же добились у царя позволения Пушкину съездить для операции в Псков. Но он категорически не хотел ложиться под нож тамошнего коновала, а заодно и лишиться предлога для отъезда. Отказался. И вышло, что он отказывается от царской милости, а значит, окончательно губит себя в глазах императора.
Заметил ли он, как в этом письме его жизнь вдруг превратилась в самую знаменитую пьесу? Друзья Гамлета — Розенкранц и Гильденстерн — входят в заговор с тиранством (с Клавдием и Гертрудой). Гамлет в бешенстве (см. сцену с флейтой). А ещё прежде король-братоубийца не отпускает Гамлета за границу — «из чувства нежной любви».
«Под лаской наших глаз» — какие шикарные обороты изобретают коронованные убийцы!
Гамлет придумал себе сумасшествие, Пушкин придумал себе аневризм. Ни король Клавдий, ни Александр I не поверили.
…Понимание — вот чего добивается всякий, кто говорит либо пишет. А читающему — надо ли понимать детали и тонкости, если в общем и целом всё давно понятно?
Читатель, не постигший своим сознанием мельчайшие подробности текста, не в праве претендовать на понимание «Евгения Онегина».
Владимир Набоков (переводчик и величайший комментатор «Онегина»).
Вот пример: первая глава нашего романа о пушкинском романе называется «Зайчик, беги» и в ней рассказывается про кросс Татьяны.
Возможно, вы в душе поморщились: с какой стати героиня Пушкина названа Зайчиком? Уж это слишком фамильярно, пошло…
Но дело не в пошлости автора; он и сам минут 20 сомневался: стоит ли так? Дело в нескольких обстоятельствах, из которых назовём два-три, возможно, не самых важных.
Татьяна именно поскакала по лесам и лугам, как зайчик в ужасе несётся от собак. Другой пример (кошка, к хвосту которой жестокий мальчишка привязал консервную банку) был бы ещё хуже. Хвоста у Татьяны нету, а кошка ассоциируется с похотливостью — видели, как она выгибает спинку, задирает задок, свешивает хвостик на сторону, откровенно открывая любому… — Что-о?! — Успокойтесь, мадам, — …открывая миру свои чувства, переживания, желания и, душераздирающе мяукая, жмурится: в ослепительной надежде блаженство тёмное зовёт.
Нет, зайчик — символ робости и пушистой невинности — лучше кошки. Главное же, что Таню сравнивал с зайчиком сам Пушкин.
Выходит, Пушкину можно сравнивать трепетание персиков с трепетанием зайчика, а нам нет?
В «Онегине» есть ещё один зайчик… Если вы этого никогда не замечали, то теперь знаете. А заодно узнали и о том, как мучительно размышляет автор над каждой ерундой. Но для чего? С какою целью? Да всё с той же — добиться понимания. А что в результате? В результате читатель только раздражается — так любой человек досадует на избыточную заботу, на повторы.
Вот и Набоков знает, что повторяется, настаивая на понимании мелочей, но не может удержаться:
В искусстве, как и в науке, наслаждение кроется лишь в ощущении деталей. Хочу повторить, что если эти детали не будут как следует усвоены и закреплены в память, все «общие идеи» (которые так легко приобретаются и так выгодно перепродаются) неизбежно останутся всего лишь истёртыми паспортами, позволяющими их владельцам беспрепятственно путешествовать из одной области невежества в другую.
