Немота - [57]

— Мечту-мечту?

— Да.

— Я всегда хотел, чтоб родители сошлись.

— Не случилось?

— Нет, и к счастью.

— А мои тридцать два года вместе, но если б развелись, детство было б куда счастливее.

— К мифу о том, что ребёнок разведёнок никогда не поймёт того, кто рос в полной семье. Как и наоборот, — вставил я, отломив кусок чизкейка. — Были проблемы?

— Когда люди сходятся не по любви и находятся рядом от безысходности, ничё годного не светит. Сломали друг друга, воспевая картонную жизнь по патриархальным шаблонам. Существуют как парниковые растения, прикидываясь традиционно-благополучной семьёй. Уклоняются заглянуть внутрь картинки — потому-то и продержались рядом столько лет. Дыры есть, но мы закроем глаза, заткнём уши.

— Радует, что культ семьи и брака уходит. Мракобесии становится меньше.

— Не уверена. В мегаполисах — да, а в наших провинциях до сих пор незамужняя баба тридцати лет без детей и обязательств — шлюха. Тем более, если получает от жизни удовольствие и не плачется.

Я рассмеялся.

— Ты ж не феминистка?

— Не феминистка, — собрав волосы в хвост, ответила Оля, хлебнув кофе. — И не сторонница консерватизма. Где-то между.

— Чем плох феминизм?

— Сам по себе как явление не плох, но сегодня его отправная точка — агрессия. Абсурдно бороться с сексизмом через ту же дискриминацию, крича, какие все мужики козлы и абьюзеры. Мне это непонятно. Переваливает за грань адекватности.

— Пацифистка?

— Да нет. Или да. В общем, я считаю, девушка должна оставаться девушкой. Не немощной наивной принцесской, а девушкой в подлинной интерпретации этого слова. Эталон — музы модернистов: изящные, элегантные, и да — независимые. Природа не так глупа, как нам кажется. Когда женщина с сумками отказывается от уступленного места в общественном транспорте или не даёт придержать для себя дверь — это шиза. Физического равенства между полами просто априори не может быть ни через сто лет, ни сейчас — сама эволюция не дала женскому полу уподобиться мужскому. Смешно мериться яйцами, которых нет, в противном случае мы бы жили в мире гермафродитов.

— Согласен. Женская мощь — тонкая штука, и она не про одежду и тело.

— Если волна феминизма в наш век уйдёт дальше голословного позёрства, внедрения в речь феминитивов и пропаганды бодипозитива, приведя к существенным переменам — прекрасно. Но я скептик. Не верю. Сто лет назад феминистки изменили общество, а сегодня хайпующие девочки из инсты понятия не имеют, чего хотят. Не все, но многие. История про дискредитацию насилия свелась к рубленым под корень чёлкам, селфачам в белье и небритым подмыхам.

— А ты чего хочешь? В целом от жизни.

— Успеть прожить её. Я за здоровый гедонизм.

— Жизнь во имя потребления?

— Жизнь во имя реализации потенциала. Свобода в выборе, самовыражение без относительных категорий, необязывающий секс — всё это круто.

— Насколько необязывающий секс? Типа, познакомились — переспали — разошлись?

— Да. Продолжений стараюсь избегать. Душащих привязанностей, слезоточивых драм. Дать эмоций, не засорив мозг — лучшее, что люди могут сделать друг для друга.

— Фрилав?

— Я б не назвала это фрилавом, ни о каком лаве речи нет. Просто физическое влечение. Влечение к разным людям. К кому-то большее, к кому-то меньшее — как дегустация вин на банкете. Но ты не волнуйся, с тобой спать не собираюсь — не в моём вкусе.

— Взаимно, — процедил я с напускным пренебрежением.

— Ты, судя по всему, не из тех, кто трахается без наличия высоких чувств?

— Да не, почему же? Был короткий период разовых перепихонов, не назвать прям сверхбогатым опытом, но меня это как бы… опустошает, что ли. Секс — всегда выброс энергии, а вброс без эмоциональной привязки я не извлекаю. Чисто механическая ебля, сравнимая с онанизмом. А ещё не люблю утренние пробуждения, когда и сказать нечего, и рукой помахать неудобно.

— Идеалисты вроде тебя после внепланового секса ссылаются на амнезию. А если серьёзно, то тут как подойти. Можно отдавать, можно брать. Не в смысле, кто кому больше отсосёт, разумеется. Мы же про энергию. Так вот я предпочитаю второе — здесь и загоны отпадают, как сухие клещи. Типа: «Я своё взяла, спасибо. Пока».

— Не знаю, как это работает.

— Это и не нужно знать. Когда доходишь до того уровня разочарований, при котором держаться уже не за что, схема автоматически запускается. Поэтому… могу тебя поздравить — что бы ты там ни говорил про апатию, не все-то юношеские идеалы утрачены. Основное впереди.

— Ага. Звучит зловеще.

— Зато когда нечего терять (действительно нечего, без патетических прикрас), жизнь перестаёт казаться неконтролируемо сносящим течением. Чем раньше к этому придёшь, тем проще станет жить. Прививка на будущее.

— Да ты пиздец какая отчаянная.

— Возможно, но я не выгляжу страдающей и с кайфом вырываю у жизни задолженную радость.

Спорить я не стал. Доев чизкейки и выпив кофе, под Золотые облака «Иванушек International» мы покинули бар. Домой идти было рано, плутать по проспектам желания не возникло, поэтому, свернув в кинотеатр, взяли билеты на ближайший сеанс отстойной комедии и лишь часу в четвёртом утра у Юсуповского сада попрощались. Странное дело: придя домой, поймал себя на том, что мне без притворства полегчало.