Немного женатый - [11]

Эйдан отвесил Еве короткий по-военному поклон и вернулся на свое место. Он заметил, что она сидела выпрямившись, с сухими глазами, бледная, как призрак. Миссис Причард и некоторые прихожане прикладывали к глазам носовые платки.

Он не следил за дальнейшей службой. Печально зазвонил церковный колокол, служба окончилась.

Эйдан пожал руку преподобному Паддлу и похвалил его за поминальную церемонию, проведенную с таким вкусом и достоинством. Он подумал, удобно ли сейчас поговорить с мисс Моррис, или приличнее подождать до завтрашнего дня, но она избавила его от сомнений и сама подошла к нему. Она протянула Эйдану затянутую в перчатку руку.

– Благодарю вас, полковник, – обратилась она к нему. – Я навсегда сохраню в памяти все, что вы сказали о Перси, многого я раньше не знала. И я всегда буду помнить, как вы были добры ко мне, задержавшись здесь еще на один день.

– Я сделал это с удовольствием, – ответил он, взяв ее тонкую теплую руку.

– Как чувствует себя ваш денщик? – удивила она его вопросом.

– Намного лучше, спасибо.

– Рада это слышать. – Она кивнула. – Некоторые мои друзья и соседи зайдут ко мне выпить чаю. Может, вы тоже придете?

Он даже не решался на это надеяться. Шансов на то, что ему удастся поговорить с ней наедине, было мало, но вдруг у него окажется такая возможность. Он еще не знал, что он ей скажет, о чем ее спросит, не сочтет ли она его слишком дерзким.

Эйдан не успел ей ответить. Какой-то человек с ног до головы в черном, кланяясь и улыбаясь, выступил вперед. Даже носовой платок, зажатый в руке в черной перчатке, был черным.

– Какая прочувственная речь, милорд, – обратился он к изумленному Эйдану. – Я едва удержался от слез. А моя матушка не смогла сдержаться. Каким утешением, должно быть, было для бедного Персиваля то, что в последнюю минуту рядом находился офицер такого знатного происхождения. Как я понимаю, вашим отцом был покойный герцог Бьюкасл, а ваш брат сейчас обладает этим титулом? Я благодарен вам от всей души, милорд, что сегодня вы почтили нас своим присутствием.

– Сэр? – с холодным высокомерием произнес Эйдан.

– Полковник, – вмешалась мисс Моррис, ее глаза смотрели с неприязнью на человека в черном, – позвольте вам представить моего кузена, мистера Сесила Морриса.

– Это великая честь, милорд, – с дурацкой ухмылкой сказал Сесил Моррис, кланяясь и шаркая ногами. – Не могу ли я представить вам свою матушку? Где же она? – Он повернулся к толпе, собравшейся на церковном дворе. – Куда она подевалась? А, вон она, разговаривает с миссис Филпот и мисс Драббл. – Он замахал носовым платком.

Эйдан внимательнее вгляделся в Сесила. Так вот кому достанется Рингвуд! Низенький толстяк с выпяченной грудью, казалось, был готов лопнуть от важности. Уж слишком он подобострастный, этот кузен мисс Моррис. У него не было, как заметил Эйдан, и намека на валлийский выговор. Напротив, по сравнению с ним даже произношение Бьюкасла не казалось провинциальным.

– Полковник Бедвин сможет познакомиться с тетей в Рингвуде, Сесил, – сказала мисс Моррис. – Он придет к нам на чай. По крайней мере я надеюсь. – Она вопросительно посмотрела на Эйдана.

– О, вы просто обязаны прийти, милорд, – добавил Сесил Моррис, отказавшись от попытки привлечь внимание матери. – Я убедительно прошу оказать нам честь и присоединиться к нашему обществу, каким бы непритязательным, не сомневаюсь, ни был Рингвуд по сравнению с владениями герцога. Линдсей-Холл, по-моему? Матушка будет так польщена.

– Спасибо, – Эйдан, не обращая внимания на кузена, поклонился мисс Моррис. – Я приду.

Он быстро зашагал в сторону гостиницы. Ему хотелось поскорее вскочить в седло и помчаться куда глаза глядят. Помоги Бог бедной женщине, если через год после смерти отца ей предстоит провести всю жизнь в обществе своего кузена и его матери.

Не это ли так беспокоило капитана Морриса?

* * *

После поминальной службы Ева была доброжелательно расположена к полковнику Эйдану Бедвину. Но к тому времени, когда он после чаепития покинул Рингвуд, она презирала его и искренне радовалась тому, что больше никогда его не увидит.

Соседи были к ней внимательны. Почти все вернулись вместе с ней в ее дом, с добрым сочувствием вспоминая о поминальной службе и о Перси. Серина Робсон, жена Джеймса, просидела рядом с Евой почти час. Она не выпускала ее руку из своей, гладила ее и убеждала девушку, что этот день был для нее тяжким, но неизбежным испытанием, и теперь, когда все позади, она почувствует облегчение;

– Знаешь, – совершенно искренне сказала Серина, когда рядом с ними никого не было. – Мы очень хотим, чтобы ты переехала к нам и жила у нас, Ева. Джеймс вполне со мной согласен, что это было бы удобно для нас.

Ева взглянула на Джеймса, стоявшего в другом конце комнаты. Бедняга, этого-то ему наверняка не хотелось. Но ее тронула доброта Серины. Они были подругами с тех пор, как пять лет назад Серина вышла замуж за Джеймса. Но и у дружбы есть границы.

– Я даже не хочу думать о том, что будет завтра, Серина, – ответила Ева. – Но спасибо тебе. Ты так добра.

По правде говоря, весь этот день она не могла заставить себя серьезно и здраво подумать о будущем. Даже в церкви ей было трудно сосредоточиться, так она устала. Только речь полковника привлекла ее внимание.