Немного удачи - [127]

Если Джим и Фрэн Апджон прекрасно чувствовали себя в клубе Бельмонт-Парк с Уитни и Вандербильтами, то Рубен и Пэтти так же отлично чувствовали себя у поручней, треща по-итальянски и по-испански (Пэтти родилась в Пуэрто-Рико) с Джордано и Санчесами. Рубен проводил их к окну ставок, а потом показал им свою ложу. Она располагалась не так высоко и не так близко к финишу, как та, где сидели Апджоны, но он явно часто ею пользовался. Выяснилось, что теперь Рубен занимается недвижимостью. Он использовал льготы для вернувшихся с фронта солдат, чтобы получить лицензию. Фрэнк и Энди посмотрели два последних забега вместе с Рубеном и Пэтти. Слегка похолодало, и Пэтти надела мутоновую шубку, которую Энди похвалила. Да, она теплая. Да, это новейшая мода.

– Когда я познакомилась с Фрэнком, – сказала Энди, – он стрелял кроликов ради шкурок.

– Ага, когда я его знал, он тоже стрелял, – сказал Рубен.

– Кто-то должен был это делать, – заметила Пэтти.

Все кивнули.

К концу последнего забега стало слишком холодно, чтобы идти домой пешком, поэтому Рубен и Пэтти подвезли их на своем новом «Понтиаке». Это была удобная машина с широким задним сиденьем, и ноги было куда поставить. Фрэнк сомневался, что им доведется еще раз увидеться с четой Рубино, однако к концу года он все-таки взял в привычку сопровождать Рубена, когда тот смотрел участки на продажу.

– Чем меньше, тем лучше, – говорил Рубен. – Никто больше не хочет иметь замок. Если тебе попадается одно из этих больших имений, например, после кончины какой-нибудь богатой старушки, о продаже можешь забыть. Никому теперь не нужны обширные подвалы и чердаки или даже чертова лестница. Машина и дом скоро будут примерно одного размера.

Фрэнк мог себе это представить, действительно мог.

1950

Джо и Розанна неоднократно спорили по поводу дома Фредериков, но Джо не воспринимал эти споры всерьез. Розанна увидела в этом признак того, что он становится таким же упрямым, как Фрэнк. Ее злило, что Джо больше заботится о доме Фредериков, чем о своем собственном. Каждый раз, когда она приходила к нему («и чего она вообще беспокоится», спрашивал Джо), в раковине лежала посуда, на столе крошки, одежда свалена в кучу, кровать не убрана. Разве таким она его воспитывала? Амбар чище, чем дом. Больше всего ее раздражало, что у него была вода, горячая вода, но он, судя по всему, никогда ее не использовал. Он ответил, что каждый день принимает душ, поэтому и установил нагреватель, но ее особенно злило, что он постоянно ошивается в доме Фредериков («вовсе не постоянно», возражал Джо), отлавливая каждую пылинку. Кухня, полы, дубовая отделка – все сверкало. Сверкали даже окна – глупость какая, ведь шторы всегда задернуты, чтобы не выцвели ковры и обивка мебели. Что Розанна действительно хотела знать, так это зачем прилагать такие усилия. Вот уже три или четыре месяца от Минни ни слуху ни духу – с тех пор как Джо отправил ей деньги за ее долю кукурузы и бобов, которые он посадил на земле Фредериков. Джо утверждал, что это красивый дом, самый красивый в округе, разве она хочет, чтобы он развалился, как случилось с домом Грэхамов после того, как им пришлось уехать? Стоит только допустить, чтобы разбилось одно окно, как все летит к чертям и дом приходится сносить, как пришлось снести дом Грэхамов, чтобы не портил пейзаж.

– На все-то у тебя есть причины, – заметила Розанна.

– Ага, – сказал Джо, почесывая макушку Ната. – Всегда.

– Что ж, подумай-ка о разнице между причиной и оправданием. Причина – сама по себе награда, а оправдание всегда приводит к разочарованию.

Разумеется, они оба знали, что она имеет в виду. Помимо этого она постоянно говорила:

– Ради всего святого, съезди в город, хотя бы выпей газировки в аптеке. Необязательно учиться танцевать, чтобы включить песенку или две на музыкальном аппарате.

А если он говорил, что едет в город, она просила:

– Пообещай, что зайдешь еще куда-нибудь кроме магазина кормов.

– Как насчет гаража?

– Когда ты в последний раз разговаривал с женщиной?

– Вчера. Я попросил телефонистку соединить меня. Ее звали Линн.

– Да, и она милая. Это младшая сестра Мэгги Берч, очень практичная девушка.

– Как увижу ее в следующий раз, передам ей твои слова.

– Джо, ты не можешь…

Но он щелкал пальцами, подзывая Ната, и уходил, не дослушав. Он никогда не позволял матери указывать ему, что он может делать, а чего не может.

Снега выпало четырнадцать дюймов, и дом Фредериков напоминал рождественскую открытку. Джо расчистил крыльцо, но перила по всей длине украшали ледяные наросты. Когда-то давным-давно Роланд Фредерик сделал странную вещь – выкрасил дом в желтый цвет. Краска выцвела, но дом все равно выделялся на фоне снега и выглядел ярким и уютным, несмотря на то что внутри было так же холодно, как и снаружи.

В письме, которое Джо получил от Минни, говорилось, что она возвращается, чтобы занять должность завуча в школе Северного Ашертона. «Не слишком восхищайся мной, – писала она. – Мне кажется, работа в основном заключается в том, чтобы подсчитывать учеников и следить за наказаниями. Миссис Эллингтон забеременела, и они не могут позволить детям это увидеть, вот мне и дали работу!» Она не сообщила, будет ли с ней Лоис, но когда она приехала четыре дня спустя, за рулем сидела именно Лоис. Джо хорошо подготовился – он растопил печь в подвале, а Розанна застелила постели. Наверху и внизу горел свет, и большой дом излучал радушие и уют. Минни не позволила Джо затащить ее багаж на крыльцо или вверх по лестнице. Она поблагодарила его, пожав ему руку. Под теплой фетровой шляпой ее волосы были собраны в пучок. Ну а Лоис, одетая в меховые сапоги и подбитую мехом шапку, стояла на месте, пока он заносил в дом ее чемоданы.