Немного опасный - [17]

— Что ж, тогда поторопимся, — отозвался герцог.

— Вы, наверное, не хотели заходить так далеко, — вновь заговорила Кристина. — Может быть, вы предпочитаете вернуться тем путем, по которому мы пришли, а я пойду дальше?

Вот она — возможность ретироваться. Почему он ею не воспользовался? Видимо, просто не привык, чтобы ему делали отставку.

— Не хотите ли вы сказать, миссис Деррик, — герцог поднес монокль к глазам, чтобы взглянуть на нее через стекло — исключительно потому, что этот жест должен был разозлить ее, — что вам хочется избавиться от меня?

Но вместо того чтобы разозлиться, Кристина рассмеялась:

— Просто я подумала, что вы привыкли всюду ездить верхом или в карете. Не хочу быть виноватой в том, что вы натрете себе ноги.

— Или опоздаю на ужин? — Вулфрик отпустил привязанный за ленту монокль. — Вы очень добры, но я не стану винить вас ни в одном из этих возможных несчастий. — С этими словами он указал рукой на тропинку, спускавшуюся по противоположному склону холма. С того места, где они стояли, было заметно, что тропинка некоторое время вилась вдоль берега пруда, а потом вновь исчезала среди деревьев.

По дороге Кристина задавала ему множество вопросов. Она интересовалась Линдсей-Холлом в Гэмпшире и другими его поместьями. Больше всего ее увлек рассказ герцога о его замке в Уэльсе, расположенном на полуострове недалеко от моря. Кристина расспрашивала о его братьях и сестрах, а когда узнала, что все они имеют собственные семьи, — об их супругах и детях. Вулфрик не мог вспомнить, когда в последний раз он так много говорил о себе.

Миновав рощицу, они увидели перед собой живописный горбатый мостик, перекинутый через ручей, стремительно несший свои воды к пруду меж обрывистых берегов. Солнечный свет отражался от воды, когда они остановились на середине моста, и миссис Деррик наклонилась, опершись руками о перила. В кронах деревьев пели птицы. Воистину идиллический пейзаж.

— Здесь, на этом месте, — мечтательно проговорила Кристина, — Оскар впервые поцеловал меня и предложил стать его женой. Боже, сколько воды утекло с того вечера…

Вулфрик промолчал. Он надеялся, что она не станет перебирать сентиментальные подробности их романа и вздыхать о тяжести потери. Но когда молодая женщина посмотрела на герцога, он, заметив у нее на лице краску смущения, понял, что она на мгновение забылась, и обрадовался, что она так быстро пришла в себя.

— Вы любите Линдсей-Холл и другие свои поместья? — спросила Кристина.

Герцог поежился. Только очень сентиментальная женщина могла задать такой вопрос.

— Любовь слишком сильное слово, чтобы употреблять его по отношению к камню и земле, миссис Деррик, — отозвался он. — Я слежу за тем, чтобы поместьями хорошо управляли, и исполняю свои обязанности по отношению к людям, которые арендуют у меня землю. В загородных имениях я провожу столько времени, сколько могу себе позволить.

— А своих братьев и сестер вы любите? — задала она следующий вопрос.

Вулфрик вскинул брови:

— Любовь — это слово, которое употребляют женщины, и по моему опыту оно объемлет такой широкий круг эмоций, что в конечном итоге не выражает ничего. Женщины любят своих мужей, детей, собачонок и новые безделушки. Они любят прогулки по парку, новые романы, взятые из библиотеки, младенцев, солнечный свет и розы. Я выполнил свой долг по отношению к братьям и сестрам, проследил за тем, чтобы они все удачно вступили в брак, а теперь раз в месяц пишу каждому из них. Думаю, я отдал бы за них свою жизнь, если бы от меня потребовалось принести столь благородную жертву. Это любовь? Предлагаю вам самой ответить на мой вопрос.

С минуту Кристина молча смотрела на него.

— Вы с пренебрежением говорите о женской чувствительности, — наконец проговорила она. — Да, мы действительно любим все то, что вы перечислили, и даже намного больше. Думаю, я предпочла бы умереть, не будь моя жизнь исполнена любви практически ко всем людям и предметам, которые меня окружают. Это не то чувство, которое должно вызвать презрение. Это отношение к жизни, противоположное тому, которое рассматривает жизнь как длинную череду обязанностей. И конечно, у слова «любовь» множество оттенков, как и у других понятий в живом языке. Хотя мы любим розы и любим детей, в душе все равно понимаем, что это не одно и то же. При виде красивой розы мы испытываем восторг. При виде ребенка, нашего собственного или кого-то из наших близких, мы чувствуем, как приятно сжимается сердце. И никто не заставит меня стыдиться нежности, которую я испытываю по отношению к моим сестрам и племянникам.

У герцога возникло ощущение, что его пытаются поставить на место. Но подобно большинству людей, вступающих в спор в силу обстоятельств, а не доводов рассудка, миссис Деррик исказила его слова.

Он устремил на нее один из своих самых холодных взглядов:

— Простите меня, если я запамятовал, но разве я сказал или хотя бы подразумевал то, что вы должны стыдиться, миссис Деррик?

Большинство дам тотчас смутились бы, но только не миссис Деррик.

— Да, вы именно это подразумевали. Вы хотели сказать, что женщины — существа поверхностные, им кажется, что они любят, хотя значение слова «любовь» им неизвестно, тем более что у этого слова вовсе нет значения.