Немного о богах и жизни после смерти - [14]

— Граница!

— Нехило… — восхищенно присвистнул Вадим. — Юкине, да ты крут!

Результат действительно впечатлял. Черта Юкине вполне могла сдержать того зеленого монстра, с помощью которого они все познакомились. Дух котенка потыкался и шмыгнул обратно под сиденье. Юкине повел рукой, и та тут же разлетелась призрачными осколками.

— Ты хотел её изогнуть? — Ято хмыкнул. — Ни одно священное орудие на это не способно.

— Но Сёмей ведь может.

Ято с усмешкой глянул на Вадима и приглашающе махнул рукой. Тот покорно отставил пиалу, сложил двуперстие и провел черту. В отличие от границы Юкине, которая напоминала холодное белое пламя, граница Вадима выглядела как мыльный пузырь, который мерно пульсировал в такт сердцебиению.

— Это не граница? — спросил Юкине.

— Отчего же? Граница, — Ято тронул завесу, и та заколыхалась под его рукой, бросая радужные блики. — Только другая. У святых и священных орудий разное отношение к жизни и смерти, разное понятие конца и начала. Это накладывает отпечаток. Граница святых орудий гибче, ею можно не только остановить духа, но и убить. Или, если орудие того захочет, исцелить оскверненного. Конечно, не того, кто сам впустил в себя скверну, лишь зараженного. Её почти невозможно разрушить. Но при всех этих преимуществах, она имеет ряд недостатков. Сёмей, поделишься?

— Я не мог ею пользоваться, пока не был привязан к богу. Она меня здорово напрягает — чем дольше она стоит, тем тяжелее её держать. Священные орудия таких проблем не знают. И главное… Ну, ты уже, наверное, заметил.

Юкине кивнул.

— Она медленнее.

— Кольцом я быстрее. Меня направляет Ято, я не думаю, где чертить и как держать, он это делает за меня.

— Короче, я крут! — обрадовался Юкине, глядя на свои пальцы, и повернулся к выходу.

— Эй, ты куда это? — насторожился Ято.

— Прогуляюсь, — беспечно пожал плечами мальчишка.

Бог кивнул и занялся чаем. Вадим посмотрел, как на улице Хиёри что-то выговаривает подростку, а тот в ответ огрызается; на душе стало тревожно.

— Ты беспокоишься, — негромко сказал Ято. — В чем дело?

— Юкине. Он какой-то взвинченный. Обычно у Яна это означало, что он что-то натворил и готовится сделать еще что-то, помасштабнее.

Ято помолчал, поглядел в пиалу с чаем и признался.

— Он меня ранил сегодня. Не сильно! — поспешно добавил он, увидев, как Вадим вскинулся.

— Почему ты не оторвал уши паршивцу? — возмутился Вадим. — Такое надо пересекать сразу!

— Бесполезно. Юкине умер подростком. Он чувствует себя подростком и думает, как подросток. Все объяснения и вопли он воспримет в штыки. Пока не набьет шишки, не поумнеет, — Ято вздохнул. — Трудный возраст.

Вернулась Хиёри и, присев чуть в отдалении, погрузилась в какие-то свои мрачные мысли. Вадим покосился на неё и придвинулся ближе к богу, перекинув руку через спинку сиденья. Ято откинул голову ему на плечо.

— То есть, ты предлагаешь пустить ситуацию на самотек? — прошептал Вадим ему на ухо.

— Да. Если хочет, чтобы к нему относились, как ко взрослому, значит, мы будем относится к нему, как ко взрослому. Пусть творит, что хочет, позже почувствует последствия на своей шкуре. Ответственность закаляет.

— Ты, конечно, в чем-то прав, но Юкине связан с тобой. Так что за его глупость будете расплачиваться вы вдвоем. Не лучше ли его аккуратно направить, чтобы смягчить последствия?

— Нет. Это сработало, будь он жив. Разум и дух живых взрослеют и меняются вместе с телами. Они пластичны, их легко переубедить и направить. Мертвые же застыли. Они не способны так легко измениться. Если воспитывать Юкине как живого, это растянется на века. А я не готов терпеть боль так долго. Чтобы закалить характер Юкине, его надо сломать.

— Меня ты тоже будешь так… закалять?

Ято усмехнулся и повернул голову, заглядывая в глаза. Вадим застыл, как кролик перед удавом. Бог смотрел с гордостью, сочувствием и странной, щемящей нежностью. Ято осторожно провел пальцами по его щеке, и Вадиму захотелось прильнуть к его ладони, проникнуть в его кожу. Всё, что угодно, лишь бы стать ближе.

— Оружие дважды не закаляют.

Вадиму хотелось просидеть так вечно.

Однако тут Ято вздрогнул, распахнул глаза и согнулся, с шипением схватившись за шею. Вадим обнял его за пояс, не дав свалиться на пол.

— Ай-ай! Атата! Балбес, неужели ему никто не говорил, что хорошо, а что плохо? — процедил Ято.

Хиёри подскочила и вмиг оказалась рядом.

— Что случилось?

— Юкине меня ранил, — Ято отдышался и прильнул к боку Вадима. — Точнее, он поддался искушению, и это меня ранило. Кстати, что-то он долго. Хоть я научил его черте, шинки не безопасно гулять одним так долго, — он покосился на окно; на город опускались сумерки.

— Я поищу его! — одновременно выпалили Вадим и Хиёри.

Ято на миг сжал руку Вадима. Тот нервно улыбнулся в ответ и убрал с его лба пряди смоляных волос. Лоб был в испарине. Юкине надо было срочно найти, пока он не натворил еще что-нибудь или не попал в беду.

— Жди здесь. Тебе сейчас нужно отдохнуть.

— Сёмей, помни, что я сказал. И еще… Юкине боится темноты.

— Я запомню, — кивнул Вадим и выскочил вслед за Хиёри.

В поисках они прочесали весь район, в процессе успели наорать друг на друга и помириться. И в результате смогли найти Юкине уже поздно вечером, когда по городу зажглись фонари. Он сидел на скамейке около манга-кафе, а рядом с ним сидела девочка-младшеклассница. Девочка обернулась на голос Хиёри, и Вадим с досадой и сожалением понял, что девочка мертвая. Так вот, кто задержал парня.