Немеркнущий - [19]

– Флешка, – снова повторила я. Сцена размазалась и смылась, замещаясь ночным небом и треском костра, отбрасывающего теплый свет на соседнюю палатку и движущиеся внутри силуэты.

– Филадельфия! – прозвучал голос Албана за моей спиной. – Филадельфия, Коул. Лаборатория!

Коул, должно быть, услышал слова мужчины – я почувствовала, как он вздрогнул. Я нажала сильнее, погружая руки в поток, внезапно забеспокоившись, что со мной будет, если я не смогу добиться результата, на который рассчитывал Албан. «Флешка, – подумала я. – Филадельфия».

Воспоминание затрепетало, черное и тихое, словно капля чернил, повисшая на кончике пера. И, вздрогнув в последний раз, наконец, спокойно заструилось. Место действия переменилось, швырнув меня в дождливую ночь. Кирпичную стену слева от меня прорезала вспышка света, потом еще одна – это были автомобильные фары. Я не слышала визга тормозов или рева акселератора, но я была Коулом, видела все так, как видел он тогда – на бегу.

Грязная вода и плывущий в ней мусор клубились вокруг моих лодыжек; я прижала одну руку к стене, ощупывая путь. Бетон вспыхнул, как будто что-то острое чиркнуло по нему, затем снова и снова, пока я внезапно не поняла, что происходит: в меня стреляли, и с каждым разом пули ложились все ближе и ближе.

Я подпрыгнула, ловя черную ступеньку пожарной лестницы, и потянула ее вниз. Руки казались такими жесткими и холодными, что пальцы с трудом сжимались на прутьях, пока я карабкалась вверх. И пока я не перекатилась на шероховатую крышу, подметая волосами сор и трухлявую штукатурку, стрельба не прекращалась. Затем я вскочила и сорвалась с места, перепрыгивая на следующую крышу. На мгновение, пока я парила над нею, я увидела землю. Мигающие красные и синие огни полицейской машины следовали за мной внизу, словно тень, ее издевательское подобие. Порыв ветра над головой проник мне под рубашку, взметнув ее полы.

Я спрыгнула с соседнего здания, пересиливая тошноту от помоечной вони. Нога стукнулась о резиновую крышку контейнера, от силы удара колени мои подогнулись, и я рухнула вниз головой на землю.

Секунда, вторая, но приступ острой боли не давал даже пошевелиться. И когда мне наконец удалось приподняться с земли, оперевшись о нее ладонями, переулок наводнил чистый белый свет.

Как бежать быстро, если хромаешь, как убежать далеко, если за спиной тупик? Но я все равно боролась, ворвавшись в разбитую дверь слева от меня. Вслед мне неслись крики солдат и полиции о том, что мне все равно не скрыться. Я шагала медленно, но уверенно – знала, куда иду, и проверила, что дверь позади меня заперта.

Потребовалось две драгоценные секунды, чтобы глаза приспособились к темноте коридора. Я заспотыкалась вверх по ступенькам к квартире 2А, светло-голубой двери, и толкнула ее плечом.

В квартире горел свет – кофе все еще дымился на столе, но внутри никого не было. Я проверила каждую комнату, под кроватью, в шкафах, прежде чем вернулась обратно в коридор и потянулась к висящей там черной куртке.

От тяжелых ботинок, топавших по узкой лестнице, казалось, сотрясалось все здание. Мои руки задрожали, хватая куртку, нащупывая внутреннюю прокладку, с недоверием снова и снова пробегая по нижнему шву.

Выбитая ударом дверь распахнулась за моей спиной, не оставляя возможности двигаться, сражаться, бежать. Меня швырнули на пол, заломили руки за голову и сковали. Я видела только ботинки, переступающие через меня, чтобы проверить другие комнаты, оружие, готовое выстрелить. Лишь когда проверяющие вернулись, меня потащили вниз. Мимо изумленных соседей, через потертую входную дверь, обратно под дождь, к черному фургону, готовому увезти меня.

Там были СППшники, национальные гвардейцы, полиция. Возможности выбраться больше не было. Не сопротивляясь больше, я дала поднять себя в кузов и пристегнуть наручниками. Там были и другие, но ни одного знакомого. Никто из них не был им.

Не знаю, почему я подняла взгляд – может, инстинктивно, а может, от отчаяния. Дверь в жизнь захлопнулась, и все же самым главным было перепуганное лицо Лиама, успевшее мелькнуть на долю секунды под ближайшим мерцающим фонарем, прежде чем исчезнуть во тьме.

Глава четвертая

– Как вы могли?! – пронзительно визжала Кейт. – Она два дня не спала, а вы заставляете ее пройти через это!

Я уставилась на небольшую садовую статую скачущего мальчика, наполовину скрытую американским флагом, свисающим со стола Албана. Лежала я при этом на полу, на спине и совершенно не помнила, как там очутилась.

– Она вам не дрессированный щенок, чтобы по свистку выполнять для вас разные трюки! – Кейт умела кричать, даже не повышая голоса. – Руби еще ребенок. Пожалуйста, не прибегайте к ее услугам, как вы изящно выразились, не согласовав их со мной.

– Думаю, – бесцветным голосом ответил Албан, – на сегодня с меня достаточно ваших нотаций, агент Коннор. Этот ребенок достиг возраста, когда может принимать самостоятельные решения, и хотя она подчиняется вам, вы – подчиняетесь мне. И мне нет нужды – никогда не было и не будет – что-либо с вами «согласовывать» или обсуждать свои решения. А сейчас я прошу вас – очень вежливо – покинуть этот кабинет, пока вы не наговорили чего-нибудь, о чем потом пожалеете.