Немецкий детектив - [44]

Комиссар согласился с ней и серьезно спросил:

— Вы твердо уверены, что он вообще не был ранен?

— Своими глазами я не видела, возможно, он ему и… — Медсестра запнулась на полуслове и насторожилась, затем поспешно проговорила: — Кто-то идет.

Грауман прислушался, но вокруг стояла звенящая тишина. Неожиданно дверь распахнулась, и из кабинета вышел пациент в домашнем халате.

— Я доложу о вас, — услужливо сказала медсестра. — Вас представить как комиссара полиции?

Грауман кивнул. Ему не пришлось долго ждать.

Врачу было под пятьдесят, он носил очки в массивной оправе, сильно увеличивавшие его глаза. Грауман непроизвольно сравнил доктора с бычком, добродушнопытливым взглядом уставившимся на него.

— Пожалуйста, присаживайтесь, господин комиссар!

Грауман уселся в кресло и объяснил доктору Хогану, что он, собственно говоря, ищет своего друга Голлера, но того в больнице не смогли найти.

— Вы ведь его тогда перевязывали? — спросил он.

— Да, верно, — подтвердил доктор. — Это дало осложнение. Мне пришлось заново обработать рану и даже оставить его на отделении. Но он мог вернуться домой. Правда, к службе Голлер еще не пригоден.

— Как долго вы его здесь продержали?

— Одну ночь, — ответил врач. — Мне хотелось немного понаблюдать за ним. Он пришел ко мне позавчера вечером. Я сразу сделал ему укол, а на следующее утро отпустил.

— А мне показалось, — заметил Грауман, добродушно улыбаясь, — что позавчера вечером он был у меня в гостях.

Доктор Хоган не смутился.

— У меня было ночное дежурство. Поэтому он мог появиться и после полуночи. Я точно не помню этого.

— Но его обращение к вам нигде не зарегистрировано.

Врач улыбнулся:

— Всякого, кто поинтересуется историей болезни любого пациента, ждет один ответ: мы дали клятву хранить врачебную тайну.

— Но я могу, по крайней мере, узнать, когда вы его отпустили домой?

— Разумеется. Это было в восемь часов утра.

— А вы не ошибаетесь?

— Ни в коем случае. Я сам вскоре покинул больницу. Поэтому данный момент хорошо сохранился в моей памяти.

— Благодарю вас за информацию, — проронил Грауман и, слегка поклонившись, встал.

Возле двери он развернулся и, как будто вспомнив еще одну мелочь, несущественную деталь, спросил:

— Та рана у Голлера была очень серьезной? Вы, кажется, составили экспертное заключение.

— Касательное ранение мягких тканей, — с готовностью отозвался доктор Хоган, — сильное кровотечение, которое могло дать впоследствии довольно серьезные осложнения. Так оно и случилось.

— Значит, один пластырь не помог?

Доктор Хоган слегка оторопел.

— Нет, — процедил он. — Я обработал рану и перебинтовал руку. В сущности, Голлер был нетрудоспособен. Но если он, несмотря на болезнь, рвется на работу, это свидетельствует о его высоком чувстве долга.

— Он и теперь нетрудоспособен? — с нетерпением спросил Грауман.

— Да, точно так же, как и тогда, когда в него выстрелили. — Добродушные телячьи глаза доктора на какое-то мгновение стали строгими и ледяными. Затем наигранно радушным тоном Хоган произнес: — Если позволите, господин комиссар, у меня на отделении очень тяжелый больной…

— Разумеется, я не хочу вас задерживать, — сказал Грауман. — Но как быть с тем, что вскоре после ухода от вас вахмистр Голлер разговаривал со мной и рука у него была в порядке?

Доктор Хоган засуетился.

— У меня действительно нет больше времени.

— Знаю, — отрезал Грауман.

— Ну да, возможно, я несколько преувеличил опасность ранения, — уклончиво ответил доктор Хоган, поняв, что от Граумана не так-то просто отделаться. — Я думал, что вы хотели привлечь его к ответственности, объявить его симулянтом или бездельником, и поэтому вахмистр Голлер…

— Вы имеете в виду своего друга Голлера?

От неожиданности доктор Хоган потерял дар речи.

— Вот видите, господин доктор, я прекрасно информирован, — мягко произнес Грауман. — Речь сейчас идет не о каких-то там пустяках, а об ограблении банка, в котором замешан ваш друг. Вы навлекли на себя подозрение в соучастии, поскольку пытались увиливать и говорить мне неправду. Вам, как и мне, известно, что вахмистр Голлер в лучшем случае легко ранен. Вы же представили фальшивое экспертное заключение. Уже по одной этой причине я могу привлечь вас к ответственности.

Доктор Хоган с беспокойством посмотрел на комиссара. Грауман указал ему на стул и строгим голосом приказал:

— Садитесь. Наверное, вы сможете мне сообщить еще кое-что интересное.

Доктору Хогану не оставалось ничего другого, как все рассказать комиссару.

Таким образом, Грауман узнал любопытные подробности. В тот вечер Голлер (вопреки его показаниям) не был в пивной «Белая роза» и никто не предпринимал попытки его убийства. Поздно ночью он позвонил доктору Хогану на отделение и упросил его выдать ему врачебное заключение. Несколько лет назад вахмистр помог врачу «выбраться из лужи», как выразился доктор Хоган, но не стал входить в объяснение — какой, да это и не интересовало Граумана. Так они познакомились.

Когда Голлер заявился в больницу, он был сильно пьян, левый рукав его формы продырявлен, плечо слегка оцарапано.

— И на основании этого вы засвидетельствовали, что он серьезно ранен в плечо? — спросил Грауман.