Немецкий детектив - [46]

Мысленно возблагодарив Господа Бога за благополучный исход дела, доктор Хоган заверил:

— Разумеется, господин комиссар, этот инцидент послужит мне хорошим уроком.

— Хочу надеяться, — обронил на прощание Грауман.

Доктор Хоган проводил его до выхода из приемной.

Когда дверь закрылась, комиссар начал мучительно размышлять над вопросом: где теперь искать Голлера?

Глава 17

Прежде чем комиссар покинул больницу Западного района, Мелер уже узнал о местонахождении вахмистра, причем без каких бы то ни было усилий со своей стороны. Сообщение об этом поступило в управление самым неожиданным образом.

В ходе допроса кассира Мелер окончательно уверился, что Корф не причастен к ограблению банка. Оба его побега были вызваны только страхом перед арестом. Он ни на грош не доверял полиции, пока та не поймала настоящего преступника. Корф и его приятельница были убеждены, что полиции нужен какой-нибудь обвиняемый, все равно какой. Газеты частенько писали о случаях, когда жертвами полиции оказывались невиновные люди. И хотя впоследствии их и выпускали на свободу, они оставались запятнанными. Кто возьмет на работу человека, пусть даже и невиновного, которого уже арестовывала полиция?

— Я изо всех сил старался во время расследования держаться в тени, — уверял на допросе кассир. — Я сам и фрейлейн Лангнер. Этого оказалось достаточно, чтобы на меня пало подозрение, хоть я и ни в чем не повинен. Мне ясно, что старикан уволит меня с работы.

Мелер промолчал. Он знал, что кассир прав. Подозрения против фрейлейн Лангнер и Корфа основывались на заблуждении Граумана — возможно, преднамеренном; как бы то ни было, дело для обоих кончилось плохо. Мелер отправил кассира обратно в камеру и заявил Шнелю, что ему надоело попусту тратить время. Он твердо убежден в том, что оба невиновны, и скажет об этом Грауману, как только комиссар вернется в управление.

В коридоре Мелера нагнал курьер и, поскольку комиссара Граумана не было на месте, передал ассистенту запрос женевской полиции, интересовавшейся, почему вахмистр Голлер прислан к ним без надлежащих сопроводительных документов.

Мелер задумчиво повертел в руках бланк телекса. Что вдруг понадобилось Голлеру в Женеве? Ассистент попросил секретаршу передать этот запрос швейцарских коллег Грауману. Ему не хотелось опять нарываться на разнос шефа: ведь вчера в 132-м участке Мелеру объяснили, что Голлер находится на лечении в больнице Западного района.

Ассистент взял машину и через полчаса был в аэропорту, а десять минут спустя уже знал, что Голлер вылетел в Женеву накануне, вечерним рейсом. Мелер поехал к дому вахмистра, припарковал машину у соседнего коттеджа и юркнул в кусты.

Сквозь ветки кустарника он внимательно осмотрел участок Голлера. И непроизвольно подался назад: из-за домика Голлера появился Грауман. Он деловито пересек небольшой палисадник, по-хозяйски открыл калитку и, миновав велосипедную дорожку, перешел на другую сторону улицы.

Мелер был настолько ошарашен, что подумал, не померещилось ли все это ему. Значит, Грауману удалось-таки его обскакать! Он явно недооценил комиссара. Мелер почувствовал безудержный гнев. Грауман уверял его, будто главный преступник — Корф, а сам уже давно вышел на верный след. В бешенстве Мелер решил впредь не спускать с Граумана глаз. Когда комиссар отъехал, он поспешил к своей машине и пустился вдогонку.

Грауман не заметил преследователя. Он вернулся в управление и тотчас прошел в дактилоскопическую лабораторию, чтобы отдать на исследование пряжку от ремня, которую он захватил с собой из дома Голлера. Нет, он не сомневался в справедливости своих подозрений и не изменил мнение о Голлере как о банковском налетчике. Теперь это было очевидно. Однако комиссар знал, что в деле, где замешан служащий полиции, надо соблюдать особую осторожность. Необходимо исключить всякие сомнения, заручиться неоспоримыми доказательствами вины.

Результатов экспертизы долго ждать не пришлось. Вскоре дактилоскопист доложил Грауману, что отпечатки пальцев на пряжке идентичны обнаруженным в банке и на карабине. Другого результата комиссар и не ждал. Он поблагодарил эксперта и отправился в свой кабинет. Ознакомившись с телексом из Женевы, Грауман незамедлительно связался с кантональной полицией. Ему сообщили подробности визита Голлера, которые поначалу очень встревожили комиссара. Но потом он несколько поуспокоился.

Около девяти часов утра вахмистр Голлер заявился в кантональную полицию, предъявил свое служебное удостоверение и попросил о встрече с начальником следственного отдела. Он сказал, что комиссар Грауман поручил ему внимательно ознакомиться с делом Бонгарда от 1951 года — существует, мол, серьезное подозрение о его преднамеренном убийстве.

Швейцарский коллега долго распространялся о том, что ему кажется довольно странным, когда в нарушение установленного порядка присылают какого-то вахмистра. Поэтому Голлеру было предложено дождаться подтверждения из Берлина его полномочий. Вахмистр обещал еще раз зайти во второй половине дня.

Грауман ликовал. Голлера не допустили к документам! Он попросил передать вахмистру, чтобы тот возвращался, открылись якобы новые обстоятельства и нет смысла копаться в этом деле. И хотя документы, которыми располагала женевская кантональная полиция, не представляли опасности для Граумана — в свое время он уже ознакомился с ними, — зачем давать Голлеру лишнюю информацию? Чего доброго, она подтолкнет его на дальнейшие поиски.