Нелюбовь - [10]

Как же она была зла на мать! Ну почему она каждый раз до нее докапывается по любой мелочи?! Наверное, это и есть нелюбовь, когда в человеке тебя раздражает даже самое хорошее…

С Енисея подул прохладный ветер. Девочка невольно поежилась, посильнее кутаясь в старую серую кофту, защищаясь то ли от сквозняка, то ли от невеселых мыслей. Дина не сразу заметила, как на крыльцо вышел не менее расстроенный Саша. Подошел сзади, приобнял своими сильными крепкими руками, словно пытаясь защитить от всех жизненных невзгод.

– Все будет хорошо.

Дина едва заметно улыбнулась, прильнув к груди брата. Такой знакомый и родной запах – едва уловимая мужская туалетная вода, которую она всегда сама исправно покупала Саше. Когда брат был рядом, все беды и вправду невольно отступали.

– Как же она меня достала! – все же не выдержала, по-детски пожаловалась Динка, тут же в запале добавила: – Поскорее бы ты в городе квартиру снял. Я бы к тебе сразу же переехала!

На лице девочки появилась мечтательная улыбка. Парень по-доброму усмехнулся.

– Так ты уже распланировала план бегства?

– А то! – с готовностью отозвалась Динка, поспешно добавив: – Только Люсю тоже, по-хорошему, с собой забрать надо! Ну а что? Я узнавала: в городе хорошие школы есть. Мама же все равно постоянно в командировках! Люсе бы с нами лучше было. Вот если бы ты попросил маму…

В голосе Динки звучала детская надежда. В глубине души девочка, конечно, понимала, что Тамара никогда не позволит забрать у нее любимую младшую дочь. Но мечтать же никто не запрещал! Мать баловала Люсю, компенсируя свое постоянное отсутствие дорогими подарками и исполнением любых капризов девочки. Нет, Дина не ревновала. Она слишком любила младшую сестру. Но она боялась за Люсю – ранимую и слишком впечатлительную, которой были нужны не подарки, а любовь и внимание – то, что из-за своей важной работы не могла ей дать Тамара. Поэтому и хотела забрать Люсю с собой в город, чтобы постоянно быть рядом с ней.

Нелюбовь матери рано заставила Дину научиться смотреть на многие вещи взрослыми глазами. Она всегда была очень проницательным, тонко чувствующим мир человечком. Но кое в чем ее проницательность все же давала сбой – и это касалось Саши.

Дина наверняка бы обиделась, узнав, что в планы брата не входило совместное с ней проживание в городе. Вернее, он и хотел, и боялся этого. А все потому, что Саша, прожив столько лет в этой ставшей ему родной семье, так и не научился смотреть на Дину братскими глазами.

Саша пришел в эту семью уже довольно взрослым ребенком, пережившим утрату родной мамы, видящим боль отца. Он всегда прекрасно знал, что они с Динкой не кровные родственники. И что Тамара ему лишь мачеха, а не мама. Но Саше так сильно хотелось иметь настоящую семью, что однажды он сам спросил у тети Томы, которая с такой огромной любовью и заботой всегда относилась к нему, можно ли он будет звать ее мамой. С годами Тамара и стала ему настоящей матерью. А вот Дина так и не стала сестрой. И на то были причины.

Время пронеслось слишком быстро. Мальчишка и сам не сразу заметил, как крепкая детская дружба переросла в юношескую привязанность, а та – в настоящую любовь. Которая не имела ничего общего с братской. И это уже давно мучило Сашу. Парень был уверен, что Дина никогда не посмотрит на него как на мужчину. Только как на брата. И это сводило с ума.

Они стояли на крыльце, прижавшись друг к другу, с нежностью глядя в глаза. И были так счастливы, несмотря на все жизненные невзгоды. И хотя Александра не оставляло чувство вины, он не находил в себе силы разжать руки, отпустить Динку, каждый раз обещая себе, что это в последний раз, когда он ее обнимает… Он обязательно уедет, забудет, начнет жизнь с нуля в городе… И каждый раз его как магнитом тянуло сюда в поселок – к ней одной. Потому что без нее – его Динки – жизнь просто теряла смысл.

– Так ты спросишь маму о Люсе? Вдруг разрешит? – голос Дины, полный надежды и в то же время тревоги, отвлек Сашу от созерцания ее бездонных зеленых глаз. – Она тебя любит… Даже больше нас с Люськой. Она может тебя послушать.

Дина и не подозревала, насколько она была близка к истине.

О, да! Тамара любила Сашу! Да и как она могла не любить того, кто был живой копией ее обожаемого покойного Пети. Вот только вряд ли сама 35-летняя Тамара, по сути еще совсем молодая женщина, до конца осознавала, насколько ее любовь к 22-летнему красавцу пасынку можно было назвать материнской.

* * *

Она сидела у зеркала. Красивая, молодая. Некоторые ее одноклассницы, которые остались жить в Москве, только сейчас, сделав карьеру, планировали выйти замуж, родить детей. Но 35-летней Тамаре казалось, что все это уже не для нее. Все осталось позади и сгорело вместе с ее мужем в том ужасном пожаре. Пети не стало 12 лет назад, и с тех пор Тома поставила крест на своей личной жизни, полностью сконцентрировавшись на детях, работе. Но не на себе.

Взгляд женщины скользнул по их с Петром свадебной фотографии, а затем упал на фото смеющегося пасынка, которое было сделано в этом году. Рука невольно потянулась к рамке.

Как же это больно – каждый день видеть перед собой живой призрак того, кто уже никогда к тебе не вернется. На первый взгляд светленький Саша не слишком походил на темноволосого Петра, но это только на первый… Тот же самый голос, жесты, смеющийся взгляд, добрый, но при этом жесткий, целеустремленный характер… Все это было точной калькой с его отца. Нет, Тамара не испытывала романтических чувств к пасынку. Саша был для нее сыном. Но он же был ходячим напоминанием своего отца, которого она не собиралась делить ни с кем!