Нелегкая победа - [32]

Тут Патриция в который раз вспомнила сцену в подвале и опять смутилась. Она подумала о том странном факте, что именно Дженнифер оказалась барьером между ними. Не миссис Стейн, а ее собственная дочь выступила в роли ее дуэньи. Если бы не девочка, Патриция, видимо, не смогла бы справиться с чувственным искушением.

Господи, о чем я думаю, мысленно простонала Патриция, ведь он же дал мне понять, что как женщина я его не интересую.

Ей было предельно ясно, что непринужденные комплементы, которые он делал ее внешности, были чем-то вроде оценки ее профессиональных качеств. Он был, прежде всего, бизнесменом и льстил ей, чтобы она побыстрее пришла в себя и сделала то, что ему нужно.

А нужен ему только этот несчастный проект, очередной раз попыталась вразумить себя Патриция. Если ему и приятно с кем-то общаться, так только с Дженнифер, видимо, ему не чужд отцовский инстинкт. Он, наверное, не прочь был бы иметь своих детей, да мешает пресловутое нежелание потерять свободу. А здесь ему ничего не грозит. Я поправлюсь, и он преспокойно отправит нас домой, а потом, может быть, будет присылать ей подарки на Рождество и раз в год наведываться в гости.

Сам этот дом, такой большой и красивый, но какой-то неприветливый, давал хорошее представление о его хозяине. Было понятно, что Рон Флетчер совершенно не собирается впускать кого-то в свой внутренний мир, позволяя окружающим довольствоваться только своей внешней оболочкой. Конечно, в этом плане с бесхитростным ребенком ему было куда легче общаться. Ведь любая женщина могла неожиданно предъявить на него права и тем самым посягнуть на его спокойствие и независимость.

Миссис Стейн как-то пересказала Патриции историю, поведанную ей одним из давних знакомых Рона.

— Этот человек сказал мне, — начала миссис Стейн, — что мистер Флетчер происходит из очень хорошей и богатой семьи, но он порвал с ней связь еще в молодости из-за одного скандала. Его родители пытались заставить его жениться на девушке из еще более богатой семьи, а он никогда не любил, чтобы что-то решали за него. Так вот, родственники с обеих сторон с нетерпением ожидали этого брака. Уже было объявлено о предстоящей свадьбе, но в последний момент что-то произошло между женихом и невестой, и молодой мистер Флетчер сказал, что пока не может жениться. Его отец был вне себя, у него с этой свадьбой были связаны свои планы. В порыве гнева он пригрозил лишить Рона наследства, если тот посмеет отложить день бракосочетания. Это было сказано сгоряча. Наверное, после он об этом пожалел, потому что мистер Рональд объявил, что в таком случае свадьба вообще не состоится, и просто ушел из дома. Он тогда еще учился в колледже, и ему пришлось доучиваться на спортивную стипендию. Зато потом он основал свое дело и очень преуспел, так что уже больше никогда ни от кого не зависел.

— Я знаю его уже три года, — завершила свое повествование миссис Стейн, — но я даже и не надеюсь, что когда-нибудь его пойму. Известно, что он терпеть не может, когда им манипулируют. При этом он, видимо, сам любит манипулировать другими. О нем можно с уверенностью сказать только, что он очень осторожный и скрытный человек.

Экономка ничего не рассказывала ей о подробностях личной жизни Рональда Флетчера, но Патриция почему-то считала само собой разумеющимся, что в доме бывают женщины. Но, наверное, он как-то так умел с ними обращаться, что ни одной еще не удалось принудить его к браку. Рон явно предпочитал спокойное холостяцкое существование хлопотам семейной жизни.

Рядом с письмом от Джерри лежало извещение страховой компании. К нему прилагался чек на некоторую сумму, гораздо, впрочем, меньшую, чем та, что предстояло заплатить за новую машину. Патриция решила не экономить на комфорте и безопасности, поэтому «кузен Лауры», как выразилась дочка, стоил намного дороже своей предшественницы.

Дженнифер пожелала, чтобы автомобиль, который уже стоял в гараже в Таскалусе, назывался Робертом. Патриция отметила про себя, что на этот раз имя было мужское и созвучное другому, хорошо известному им обеим имени.

Отсутствие денег было одной из самых неприятных проблем, свалившихся на голову Патриции. Если она в чем-то и была уверена при сложившихся обстоятельствах, так только в том, что игрой за это лето ей ничего заработать не удастся. Мало того, ей необходимо было срочно подтвердить свою квалификацию, иначе ее могли запросто исключить из клуба. В этом случае их с Дженни ожидали тяжелые времена, подобные тем, которые Патриции самой пришлось пережить в детстве, когда умер отец. Так что ей отнюдь не из тщеславия необходимо было как можно скорее опровергнуть прогнозы доктора Майера.

Вот почему она больше не хотела откладывать эту поездку — сегодня Патриция собиралась опробовать свое колено на поле. Месяц мучительных тренировок сделал свое дело, и она могла уже без усилий выжимать вес на «Наутилусе» и поднимать ноги с утяжелением. Но Патриция не имела ни малейшего представления, выдержат ли поврежденные связки и сухожилия настоящий полноценный свинг или резкую дальнюю проводку мяча. А ведь на соревнованиях такие движения приходится выполнять много раз за день. Этот вопрос мучил ее уже пару недель и сегодня она должна была наконец узнать на него ответ.