Некромаги - [15]

Он любил ее. Обманывал в том, что работа требует разъездов и поэтому он не жил постоянно с нами. Обманывал, что не может жениться, потому что запрещает редкая островная вера, а он ее адепт. А она верила, ничего не просила, родила желанного ребенка и всегда ждала его домой сколько бы он ни отсутствовал.

Но некромаг… Мама больше не смогла не то что прикоснуться к нему — видеть, слышать, находиться в одной комнате. А со мной, некромагаой, общалась опосредовано. Не бросила. Кормила, оставляя еду на столе, одевала, оставляя одежду на кровати, открывала дверь — чтобы я уходила и запускала обратно при возвращении. Но никогда больше она со мной не заговорила, не прикоснулась, не осталась в одних стенах больше минуты. Да — оттуда в моей голове укоренилось, что я — грязь, скверна и прокаженная нелюдь. Для всех!

Но почему-то во сне, когда за руки схватил хищник, я позвала на помощь маму…

* * *

Позавтракав в гостиничном ресторане, подошла к стойке. Администратор там уже была другая.

— У вас кровати — райское облако. Выжму все до последнего, выеду без пяти минут полдень. А у вас на это время такси заказать можно?

— Конечно.

Таксист честно довез до железнодорожного вокзала. А там — туалет и смена образа. Косметику стерла, волосы собрала по-другому и аккуратно. Из шорт и маечки впрыгнула в льняные брюки и льняной топик, накинув на плечи от солнца уже рубашку господина Троицы.

Да, я ни одну из них не выброшу — тончайший хлопок! А к телу как шелк, скользкий и как будто даже прохладный. В плечах мужчина не сильно шире, так что на мне сидела не мешком, а вполне по-модному, на пару размеров больше, — но зато свободная разлетайка, пристегнутая на пуговичку.

Все висюльки убрала и с себя, и с вещей. С пришедшим поездом, снова смешавшись с толпой, на стоянке такси взяла частника — до прибрежных курортных отелей. Оттуда до леска, вдоль морской косы, и еще два часа пешком по лесу — до сектора и курятника.

В итоге, когда добралась, пить хотела страшно — у колонки облила руки, обтерла шею, прополоскала рот. Зараза нас не брала, сырой водой не отравиться, но она на вкус не очень, и я лишь охладилась. Припала к бутылке минералки, найдя ее уже открытую на столе рядом с техникой.

А северяне где?

— Молодец, Ева.

Как можно появиться за спиной настолько бесшумно, чтобы ни досочки не скрипнуло? В Нольде килограмм сто, а то и больше, тут от каждого шага домик трясет, и только я со своей комплекцией могла по нему порхать птицей.

— Спасибо.

Тут же спустился и Ян с моего чердака:

— Я тебе ноут подзарядил. Есть второй переносной аккумулятор, но пока в режиме экономии, так что пятьдесят процентов от силы. Если надолго застрянем, оставим только для телефонов. Еды не принесла?

— Карты кончились. Да и обойдетесь, дайте лошади отдохнуть.

Мы обменялись улыбками. А Ян, легко спрыгнув с последних пяти ступеней и приземлившись невероятно бесшумно, будто всю инерцию мягкими лапами погасил, подошел и довольно хлопнул меня по шее сзади.

— Пигалица ты, а не лошадь. Ноль, беру свои слова обратно — она наша удача.

Ян до меня дотронулся — непринужденно и по-приятельски, будто паренька подбодрил, или ту же лошадку по холке потрепал. Так Троица прав во всем? Обходились со мной хорошо, общались по-человечески, но крупной занозой внутри все равно сидело понимание — «руки не подадут ни за что». Это я, слепая дура с синдромом некромага, принимала обычную обходительность за гадливость к неприкасаемой… а на самом деле с «трогательностью» никто не лез, потому что двое мужчин хорошо воспитаны и соблюдают дистанцию?

Невольно задержала взгляд на Нольде — а он что за загадка, раз женщин терпеть не может, но я этого ни сном ни духом не заметила?

— Это что? — Ян рядом внезапно потянул за белый воротничок и даже наклонился поближе. — Рубашка Троицы?! Этот шик ни с чем не спутаю, наш пижон заказывает самые дорогие с востока, тут каждая пуговка жемчужная… ты как в ней оказалась?

— Раздела его. Вы не предупредили, а он, внезапно, такой привлекательный и интеллигентный мужчина.

Нольд сделал вид, что принял слова всерьез и очень обеспокоенно выдал:

— Ты, главное, Вилли не искушай. Парень самый молодой и самый чуткий в нашей команде, с ним нужно бережно обращаться.

— Я учту.

— Ноль не шутит, Ева. У парня с личной жизнью все не просто.

Я мало что поняла, но кивнула.

— Есть хочешь? — Спросил Нольд, усмехнувшись. — Мы не все уничтожили, тебе оставили. Самое невкусное, в качестве награды.

— Очень мило. Нет. Я отдохну, посплю, а потом сбегаю за свежими продуктами. Идет?

Подавив внутреннюю дрожь, набралась решимости, усмехнулась под стать, и, как можно непринужденнее, взяла и хлопнула по плечу самого Нольда. Первая. И тут же увидела, как у него шевельнулись уши, а в глазах промелькнули две голубые искорки.

А от Яна резко и холодно донеслось:

— Все, иди наверх, как собиралась. Бегом.

* * *

С патрулями стало полегче. Похоже, что власти сутки держали сети в городе, а теперь сосредоточились только на междугородном транспорте и дорогах. Без оружия выехать можно, и Нольд с Яном решили дождаться пика «паломничества» на фестиваль, в котором северян любителей музыки будет не меньше, чем всех остальных. Со мной не советовались, я услышала об этом краем уха, когда вернулась с рынка с полным рюкзаком, опять дав приличный крюк по бездорожью. Не надрывалась тяжестью, взяла только то, что не нужно готовить, и что было комфортно нести. Жара и без того доканывала, и это при том, что как южанке и некромаге с регенератом мне ее было переносить намного легче. Белокожие северяне пообгорали до красноты и у обоих пшеничные волосы выцвели на кончиках, хотя большую часть времени мужчины провели в машине, а из домика выходили редко.