Некромаги - [13]

Мне нравились северяне, они настоящие, и Нольд цеплял сердечные струнки. Поднимал из самых глубин давно похороненное — надежду на иную жизнь без притворства, без маски мимикрии под обычного человека, которая приросла за пятнадцать лет к лицу. Ян тоже знал, кто я, и не шарахался как от чумы, но Нольд… он и смотрел на меня иначе, чем его друг. Я не знала — как. Но — иначе.

Выбравшись из такси, не обманув с чаевыми, с нахальством сунулась в стеклянную вертушку гостиницы, и подошла к стойке регистрации, миновав роскошный холл.

Давно я так не гуляла! Давно я так не испытывала собственный контроль, занырнув в самое многолюдное здание с кучей народа внутри, — тут нужно было вести себя, так, будто я ничего не вижу и мне ни от кого не пахнет. А у женщины администратора на плечах висели призрачные руки ее собственного духовного мертвеца, годами помладше, с другой стрижкой и другим весом. Кудрявая толстушка убила сама себя лет пять-шесть назад, превратившись в сухопарую даму с выпрямленными волосами.

— Номер хороший есть?

Та холодно меня осмотрела, не отвечая.

— Посмотрите. Мне только до завтра — в нормальный душ, нормальную кровать, и чтобы кондей был. Не может быть, чтобы номеров не было. — Большую сумку плюхнула под ноги, маленькую поставила рядом. Залезла, достала салфетки, косметичку, зеркальце и, наконец, безличные карты: — Деньги есть. Или что, одета не в костюмчик?

— Удостоверение личности?

— Конечно.

— Вам следовало забронировать номер заранее.

— А я сюда и не собиралась. Но раз занесло, я в клоповник ночевать не пойду, — повторила как для таксиста, — мне только на сутки. Завтра съеду.

Заметив, что женщина проверяет удостоверение, а вовсе не оформляет номер, я довольно улыбнулась, закинула локти на стойку и спросила таким тоном, словно уже все решено в мою пользу:

— У вас в номер поесть можно заказывать, или обязательно спускаться? Лимонада бы холодного.

Она с сомнением посмотрела на меня. Из-за возраста. Я подалась вперед, как будто хотела заглянуть в монитор:

— Что там, анкету забить? Я редактор текстов, приехала… запишите «отдых». По идее на фестиваль собралась, но какая разница. Не в командировке.

Заплатила прилично. Свободные номера были только в люксовом сегменте, а пока ехала в лифте, да и в холле заметила, гостиница для деловых. Дельцы, госслужащие, парочка всего попалась одетых по жаре, а не по должностному коду, так что меня поселили не то чтобы на удивление, не слишком промахнулась с легкомысленной одеждой.

* * *

Как наболтала, так и сделала, потратила еще денег на заказ еды и напитков, засела в номере на пять часов отдыха, разок спустилась до магазинчиков у гостиницы и приобрела сигаретницу и табачные палочки. В половине одиннадцатого вечера я снова была внизу, устроилась недалеко от входа, потягивая ароматный пар и наслаждаясь прохладой. Охрана ходила, такси подъезжали, служебные машины. И, наконец, из одной из них вышел мужчина — возрастом за семьдесят, точно, как описывал Нольд, но вживую тот смотрелся моложе — из-за подтянутой, сухопарой фигуры, здорового цвета лица и стильной стрижки на седых волосах. Весь в благородном сером: костюм из дорогих тканей, восточных — самое то чтобы остаться в деловом и не умереть от жары.

К одиннадцати он же вернулся на крыльцо гостиницы.

— Тут только вечером и можно дышать. Посидите со мной, составите компанию?

Мужчина обернулся и переключил внимание на позднего курьера с плотным конвертом документов. Лишние уши прошли мимо.

— С удовольствием бы, но времени нет.

— Мне скучно, дедусь. — Я протянула последнее слово капризно, не натурально по-детски, и пыхнула последней затяжкой. — А если скажу «пожалуйста»? Табачком поделюсь.

— Не курю.

Каким бы серьезным задание ни было, в эту минуту меня позабавило так поиграть в образ и посмотреть на легкую растерянность мужчины. Нольд ведь тоже меня ему описал, наверняка, тот знал, кого ждать. Я не выдержала настороженно-недоуменного взгляда и засмеялась. Сказала уже своим голосом, без дурачества:

— Добрый вечер, господин Троица. Извините, я постаралась побыть той пигалицей, какой обзывает меня один едкий северянин. Поднимайтесь через десять минут в триста седьмой.

Он почтительно склонил голову то ли на западный манер, то ли на восточный, и улыбнулся.

* * *

Когда через десять минут после моего возвращения в номер, мужчина постучал и вошел, в закрытом пространстве я ярко учуяла след двух смертей. Шлейф из кислого, плесневелого запаха. Маньячные и живодерские убийства пахли как гной, равноценные, когда жизнь за жизнь, и человек убил ради спасения, пахли железом, а такие… ненарочные, случайные, без умысла — плесенью. Не самый приятный запах, но очень терпимый.

— Вы врач?

— Да. Рад знакомству, Ева.

Он протянул руку, я пожала, и после машинального жеста мы оба спохватились. Я дернулась, мужчина тоже, и он, виновато улыбнувшись, пояснил:

— Извините. Не подумал, забыл — ваши соплеменники брезгуют моим присутствием, а я как дурак еще и руку тяну. Знаю, замаран смертями. Извините еще раз.

— Что вы… — выдала испуганно и искренне, — сама забылась: некромагов гнушаются трогать.