Некий господин Пекельный - [55]
Тридцать пять лет спустя Гари прислал Арону свой последний роман с хвалебной надписью. Круг замкнулся: Арон в благодарность прислал Гари написанное в 1945 году письмо, а тот ему в ответ – визитку, на которой стоит дата 29. XI.80 – четыре дня до финального выстрела – и написано:
Дорогой Раймон Арон, спасибо за это письмо, оно напомнило мне о тех днях, когда я еще верил “во всё”: в литературную славу, известность, и т. д., и т. д. (…) Ваш преданный друг.
Так, может, не стоит искать других причин? Прежде Гари верил в литературу, которая была для него самой жизнью, смыкалась с ней и перерастала в нее, верил, что литература восторжествует над жизнью, – верил и разуверился в этом. Пламя на алтаре погасло. Слова больше не были светом во тьме.
Люди много путешествуют в течение жизни. Ромен Гари, во всяком случае, путешествовал много. Но путешествуют и после смерти – если, конечно, вы Ромен Гари. С улицы Бак вас в деревянном костюме, под накидкой-триколором, переносят во Дворец Инвалидов, оттуда – в церковь Святого Людовика, где над вами поют панихиду по-польски, “Марсельезу” и бьют барабанную дробь. Потом – на кладбище Пер-Лашез, там два варианта на выбор: в могилу, которую засыплют землей и сверху навалят цветы, или же в крематорий, – вы выбрали второе. Казалось бы, на этом и все, но нет – дальше поезд, машина и лодка, с которой в бухте Рокбрюн будет развеян ваш прах – наконец-то.
Вот к чему все свелось: жизнь человека, которому жизнь на рассвете дала некое обещание (обманщица – она не выполняет обещаний), человека, которому выпало быть летчиком, дипломатом, писателем, которого то осыпали почестями и превозносили, то презирали, человека-загадки, носившего в себе тревоги, радости и беды, – вся его жизнь свелась к горстке праха, подхваченной ветром и морскими волнами, серому мазку на синем фоне.
Но остался и неоспоримый след его жизни – страницы, которые он написал, они всегда у нас перед глазами – по крайней мере у меня. Я завершаю эту книгу, еще одно истолкование, еще одну приписку к “Обещанию на рассвете”, которое беру с собой в Рокбрюн, где все действительно закончилось.
Я приехал туда ноябрьским утром. Рельсы от самой Ниццы тянутся вдоль моря, словно очерчивая контур побережья. Друг за другом идут Вильфранш-сюр-Мер, Больё-сюр-Мер, Ка-д’Эль и Монако, дальше, дальше – приехали: вот он, Рокбрюн-Кап-Мартен, можно выйти из поезда и пешком – вверх по тропинкам между кипарисами, мимозами, смоковницами и другими деревьями, не знаю их названий. Городок на высоком холме, снизу справа Монако, слева Ментона, сзади гора Ажель, а впереди, на юге, огромная, бескрайняя, величавая морская синь.
Узкие улочки ведут к замку, которому тысяча лет, оливковому дереву, которому две тысячи, и мастерской старика с седыми волосами и усами и смеющимися глазами за стеклами очков, со смуглой, древесного оттенка кожей, как будто он собственноручно вытачивал свое лицо. Его зовут Жюльен, он скульптор, резчик по дереву. На верстаке кисти, компас, пила, киянка, долото, другие инструменты (рейсмус? шпунтгебель? зензубель?) – он называет их, а я не понимаю, зачем они нужны, – лампа с плетеным абажуром, сухая кладка стен расчерчена тенями, пол в стружках и опилках. “Я тут, около замка, – говорит он, – с пятьдесят девятого года живу и работаю”. Спрашиваю, знал ли он Гари. “Немного, – отвечает он и прибавляет: – А вот мадам Гари (так здесь зовут Лесли Бланш) гораздо лучше. Красивая женщина. Сам консул здесь бывал не часто. Показывался только летом, рано утром да поздно вечером. Прогуливался иногда по берегу в халате, в мокасинах или стоял, прислонившись к оливе, что рядом с часовней, и глядя на море. Часами мог стоять, все ждал чего-то… а чего? Один Бог ведает, а я-то точно никогда не знал”.
И кто это теперь узнает?
Чтобы узнать, надо перенестись в лето пятьдесят девятого года. Пахнет сиренью и жасмином, цикады без устали мелко стучат по крохотным медным тарелочкам, Гари стоит, прислонившись к оливе, смотрит на море и молчит. Представляю себе, как он встал рано утром, спустился по тропинкам между кипарисами, мимозами, смоковницами и другими деревьями – уж он-то знал их названия на трех языках, долго шел кромкой моря по теплому песку в распахнутой рубашке, босиком, держа мокасины в руке, долго плавал, долго лежал на солнце, следил за птицами, их небесными скачками на лазурной арене, как потом вернулся, сел за стол, закончил шестую главу – теперь держись, Пекельный! Но тут он глянул одним глазом на стопку белых листов, другим – на гамак, подумал, что его никто не гонит, и лег подремать или выкурить парочку “голуаз”, любуясь синим небом и искрящимся, как мятая фольга, морем. Затем прочел или, вернее, перечел, как полагается, написанное раньше, читал взыскательно и неотрывно, как поют цикады. Может, ему опять стало больно от густого хохота грязных буржуазных тварей, он снова обулся, накинул халат, помахал на ходу мальчишке Жюльену, чьи детские ручки уже возили зензубелем по деревяшке. Потом зашагал в сторону Ментоны по улице Лафонтена, прислонился к той самой оливе, встал лицом к морю, неизменно синему, и вот он стоит и молчит.
Франсуа-Анри Дезерабль, автор нашумевшей книги о Ромене Гари “Некий господин Пекельный”, начал печататься в 2013 году и с тех пор успел стать обладателем громкого имени и десятка литературных наград. “Властитель мой и господин” – головокружительная история любви. Идет судебное расследование. Молодого поэта Васко обвиняют в преступлении на почве страсти. Тетрадь со стихами подследственного служит главной уликой против него. Вся цепочка невероятных событий, начиная с первой встречи влюбленных, мучительный любовный треугольник и безрассудства потерявшего голову Васко складываются в блестящий авантюрный сюжет с множеством перипетий, страданий, сомнений, комических ситуаций и бурных сцен.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
«Лживая взрослая жизнь» – это захватывающий, психологически тонкий и точный роман о том, как нелегко взрослеть. Главной героине, она же рассказчица, на самом пороге юности приходится узнать множество семейных тайн, справиться с грузом которых было бы трудно любому взрослому. Предательство близких, ненависть и злобные пересуды, переходящая из рук в руки драгоценность, одновременно объединяющая и сеющая раздоры… И первая любовь, и первые поцелуи, и страстное желание любить и быть любимой… Как же сложно быть подростком! Как сложно познавать мир взрослых, которые, оказывается, уча говорить правду, только и делают, что лгут… Автор книги, Элена Ферранте, – личность загадочная, предпочитающая оставаться в тени своих книг.
Популярная французская писательница Кристин Фере-Флери, лауреат престижных премий, начала печататься в 1996 году и за двадцать лет выпустила около полусотни книг для взрослых и для детей. Ее роман “Девушка, которая читала в метро”, едва выйдя из печати, стал сенсацией на Лондонской книжной ярмарке 2017 года, и права на перевод купили сразу семь стран. Одинокая мечтательница Жюльетта каждый день по утрам читает в метро и разглядывает своих читающих попутчиков. Однажды она решает отправиться на работу другой дорогой.
Кто из нас не зачитывался в юном возрасте мифами Древней Греции? Кому не хотелось заглянуть за жесткие рамки жанра, подойти поближе к античному миру, познакомиться с богами и героями, разобраться в их мотивах, подчас непостижимых? Неудивительно, что дебютный роман Мадлен Миллер мгновенно завоевал сердца читателей. На страницах «Песни Ахилла» рассказывает свою историю один из самых интересных персонажей «Илиады» – Патрокл, спутник несравненного Ахилла. Робкий, невзрачный царевич, нечаянно убив сверстника, отправляется в изгнание ко двору Пелея, где находит лучшего друга и любовь на всю жизнь.
«Счастливые люди читают книжки и пьют кофе» — роман со счастливой судьбой. Успех сопутствовал ему с первой минуты. Тридцатилетняя француженка Аньес Мартен-Люган опубликовала его в интернете, на сайте Amazon.fr. Через несколько дней он оказался лидером продаж и очень скоро вызвал интерес крупного парижского издательства «Мишель Лафон». С момента выхода книги в июле 2013 года читательский интерес к ней неуклонно растет, давно разошелся полумиллионный тираж, а права на перевод купили 18 стран.Потеряв в автомобильной катастрофе мужа и маленькую дочку, Диана полностью утратила интерес к существованию.