Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера - [4]

«Господин полковник! Пользуясь случаем приезда капитана Казировского, позволю себе передать Вам мои приветствия. В то же время имею честь просить Вас удостоить Вашим доверием подателя сего письма, а также офицера, которого он представит Вам. Упомянутый офицер будет работать вместе с капитаном Казировским в той же области.

Буду чрезвычайно благодарен господину полковнику, если он окажет этим лицам свое покровительство и поможет им своим опытом.

Если речь идет о вопросах, поставленных перед капитаном Казировским, которые нельзя разрешить на месте, то я позволю себе возобновить свое предложение воспользоваться Вашим проездом через Варшаву, чтобы повидаться с Вами. Мы будем счастливы принять Вас как гостя, и это позволит нам поддержать личное знакомство и осветить интересующие нас обоих вопросы».

Что касается предмета сотрудничества, то в письме он предусмотрительно завуалирован, и мы только хотим показать, что для загранаппарата ОГПУ в Турции польско-турецкие связи по линии военной разведки не были секретом. Как и то, что Казировскому было поручено договориться с турецкими коллегами о передаче им польской стороной разведывательной информации по СССР, о чем сам Казировский сказал в первой же беседе с Азиз Худан-беем.

Весьма объемный пакет информационных сообщений, подготовленных поляками для турецкой стороны, был получен ИНО и сохранился в архиве внешней разведки.

Специальное сообщение посвящено оппозиционным настроениям в РККА, здесь констатируется неблагополучное положение в Красной Армии, прогнозируется перспектива вовлечения военных во фракционную борьбу.

В сводках о внутриполитическом положении в СССР говорится о депрессии в экономике, недовольстве населения, готовности оппозиции дать бой сторонникам Сталина и даже возможности внутрипартийного переворота. Делается заключение, что работа оппозиции по «выведению советского народа из инертного состояния» дает свои плоды, процессы эти идут по нарастающей, стихийное недовольство масс усиливается, и все это говорит о неизбежности внутренних потрясений.

Отдельно оформлены сведения о дислокации, штатной численности и боеготовности частей РККА в Закавказье.

Сами информационные сообщения составлены весьма солидно, с массой фактов и аналитических выкладок, цифр, фамилий. Их анализ на Лубянке показал, что часть сведений действительно могла быть получена польской разведкой от своих агентурных источников в Советском Союзе.

Вывод же из заинтересованного чтения документов, составленных во 2-м отделе польского Генштаба, напрашивался такой, что внутриполитическая ситуация в СССР чревата возможностью взрыва и для этого не хватает только детонатора. А тот, кому эта информация предназначалась, уже сам должен был осознать, что таковым реально может стать Кавказ и этому следует всячески содействовать.

Добавим, что полковник Азиз Худан-бей, в развитии отношений с которым была так заинтересована польская военная разведка, в свое время служил помощником начальника Стамбульской полиции, затем по линии Генштаба работал в Германии, в 1927 году он возглавил контрразведывательный отдел Стамбульского центра Службы национальной безопасности, некоторое время исполнял обязанности начальника центра, после чего в 1930 году его перевели на руководящую должность в центральный аппарат МАХ.

Теперь несколько пояснений о турецких разведывательных и контрразведывательных службах, которые и далее будут упоминаться в контексте жизнедеятельности эмиграции.

Три основные спецслужбы работали с этой категорией лиц в пределах своих функций и исходя из своих конкретных интересов:

военная разведка как структурное подразделение («Истихбарт бюросу») Генштаба;

Главное управление общественной безопасности МВД (Умум Эшниет Мюдюрлюгю»);

Служба национальной безопасности (Милли Амниет Хизмети — сокращенно МАХ).

МАХ с момента своего создания в кемалистской Турции стала основной разведывательной и контрразведывательной организацией, подчиненной непосредственно премьер-министру. В ее структуре функционировали амирлики (отделы) «А» — разведки и «Б» — контрразведки. Кроме того, имелись центры МАХ в крупных городах Турции, из коих наиболее важным считался Стамбульский, который контролировал деятельность эмигрантских организаций и их лидеров, традиционно базировавшихся в этом крупнейшем турецком городе, особенно таких видных фигур, как Расул-заде.

О подходе турецких спецслужб к этим делам красноречиво свидетельствует воспроизводимый с некоторыми сокращениями документ самой Службы национальной безопасности?

«Турецкая республика

МАХ

Отдел «Б»

№ 3694

29.12.1929

Анкара Начальнику Стамбульского амирлика «А»

1.При сем прилагаются: копии ответа Расул-заде на устный запрос Министерства внутренних дел о деятельности Кавказской организации и копия статьи, написанной тем же Расул-заде.

2. Я думаю, что Расул-заде в своем отчете не скрывал образа своих действий и описал их искренне. Несмотря на это, правительство не может в открытую поощрять в Турции подобного рода деятельность. Из МВД в Стамбульский вилайет уже послано письмо, в котором указано, что такая деятельность Комитета разрешена быть не может, а если они (комитетчики) будут продолжать ее, то будут высланы из Турции. Так обстоит вопрос с внешней стороны.