Неизвестный Андропов - [40]
Круг знакомых А. Сахарова в 1967 году был очень узким, и он не стремился тогда, а возможно, не имел права его расширять произвольно. Еще весной 1967 года мне передали домашний телефон А. Сахарова и его просьбу о встрече. Сахаров хотел прочесть мою работу о Сталине и сталинизме, которая еще не была завершена. Однако ее машинописный текст я давал читать некоторым писателям и ученым — с просьбой о замечаниях и дополнениях. Я позвонил Сахарову лишь через два-три месяца после повторной просьбы. Знакомство и встречи с Сахаровым могли, как мне казалось, усилить внимание «компетентных органов» к моей работе, я этого опасался. Мы встретились на квартире Сахарова в Москве, и я спросил, прослушивается ли его квартира. Он считал это вполне вероятным, но не в целях слежки, а в целях охраны. «Мы проходим по другим ведомствам, которых не интересует история. В нашем доме всегда заперт чердак и подвал». Сахаров сказал, что раньше охрана была постоянной и явной. «Даже в булочную или во двор я не мог выйти без телохранителя». Но по просьбе ученого эта охрана была снята, хотя он не был уверен, что она не стала просто незаметной. Наша беседа была недолгой, но через месяц, когда Сахаров прочел мою рукопись, мы встретились снова и разговаривали несколько часов. В ноябре и декабре 1967 года наши встречи были довольно частыми. Несколько раз Сахаров приезжал ко мне на такси. Он брал у меня и читал с большим интересом разные рукописи, статьи и материалы, которые распространялись тогда в самиздате. Эти встречи и беседы были зафиксированы органами КГБ. Через 15 лет на одном из заседаний Конституционного Суда по «делу КПСС» Сергей Шахрай передал мне копию докладной записки Андропова в ЦК КПСС, в которой говорилось о «близких отношениях, установившихся между. Сахаровым и Медведевым». Андропов рекомендовал повлиять на Сахарова через министра среднего машиностроения Ефима Славского и академика Юлия Харитона. Однако эволюцию взглядов и поведения Сахарова уже никто и ничто не могло остановить.
50-летие ВЧК — ГПУ — НКВД — МГБ — КГБ
1967 год был «юбилейным». После торжеств по случаю 50-летия Октябрьской, революции и Советской власти юбилеи следовали один за другим. В середине декабря отмечалось и 50-летие органов безопасности. Декрет о создании ВЧК был подписан Лениным 7(20) декабря 1917 года. Этот юбилей чекисты отмечали вначале в своем кругу. Многие из собравшихся говорили между собой и об Андропове. За два дня до юбилея Семен Цвигун отправил на квартиру нового Председателя КГБ ящик азербайджанского коньяка. Но посланца отправила назад вместе с коньяком жена Андропова. Этот факт получил огласку.
20 декабря юбилей органов государственной безопасности был отмечен на торжественном заседании в Кремлевском Дворце съездов. Доклад сделал Андропов. Он принимал поздравления и приветствия от многих людей и учреждений и в первую очередь от ЦК КПСС. Брежнев был доволен, Ю. В. Андропов оправдал его ожидания. Никто не думал тогда, что Андропов будет находиться на своем посту еще долгие 15 лет.
Начало и конец «пражской весны»
Еще осенью 1967 года главным источником беспокойства для советских лидеров стала Чехословакия, которая считалась ранее одним из самых прочных звеньев социалистической системы. В годы Отечественной войны эта страна была не противником, а союзником СССР, и здесь поэтому не было советских войск, как в Венгрии или ГДР. Промышленный потенциал Чехословакии почти не пострадал в годы войны, это была страна с развитой экономикой и прочными демократическими традициями. Армия ЧССР считалась одной из наиболее сильных и дисциплинированных армий в Европе.
Известно, что сталинский террор 1948–1952 гг. захватил и Чехословакию. Тысячи граждан страны были арестованы, многие из них умерли в заключении или были казнены. В тюрьмах оказались и такие видные деятели КПЧ, как Йозеф Смрковский, Густав Гусак, Эдвард Гольдштюккер, Владимир Клементис, Мария Швермова. Эти репрессии проводились с ведома и одобрения Президента ЧССР Клемента Готвальда и Первого секретаря ЦК КПЧ Рудольфа Сланского. Но в 1951 году сам Сланской и группа его сотрудников были осуждены на смерть.
Клемент Готвальд простудился на похоронах Сталина и умер в апреле 1953 года. Положение в стране начало меняться. 1956 год прошел в Чехословакии относительно спокойно. Хотя новый лидер КПЧ Антонин Новотный принимал участие в репрессиях прежних лет, он санкционировал реабилитацию и освобождение почти всех политических заключенных. Были отменены и приговоры суда по делу Сланского. При поддержке Хрущева Новотный стал Президентом ЧССР. Но в это же время в составе ЦК, а затем и Президиума ЦК КПЧ появился Александр Дуб-чек. В политическую деятельность стали включаться и недавние политзаключенные. В то самое время, как в Советском Союзе после октябрьского Пленума 1964 года начался консервативный поворот, в Чехословакии начало набирать силу движение против сталинизма в идеологии и культуре: здесь множились предложения о реформах в политике и экономике. Это движение в противоположных направлениях создавало возможность конфликта, хотя опасность такого хода событий еще не сознавали ни в Москве, ни в Праге.
