Спустившись к ручью, Альбов решил развести костер. Новая трагедия — спички промокли. Он закрылся буркой, по которой барабанил дождь. Чиркал спичками, они не зажигались. Осталась одна. От нее зависела его дальнейшая жизнь. «Какими заботами окружил я ее. Я обернул ее трутом, который был, по счастью, сух, чтобы не пропала даром ни малейшая искорка. В другой руке я держал наготове стеариновый огарок, чтобы принять огонь». Ему повезло, спичка зажглась, высекла огонь. Теперь путешественник был с теплом. Н. Альбов развел небольшой костерок. Огонь подбодрил путника. Бурка промокла насквозь, и теперь уже под ней лило, как и на улице. Отчаяние стало одолевать Н. Альбовым. Но твердая вера в «Верховное Существо, в Его справедливость и Его непреложные законы придала мне силы». С нетерпением дождавшись следующего утра, путешественник соорудил нехитрый завтрак; опять тот же стакан горячего шоколада и галета подкрепили его. На месте своего вынужденного ночлега он оставил визитную карточку: «Вышел из Ушуайи в Лапатайю 26 марта и потерял дорогу».
После этого Н. М. Альбов тронулся в путь. Вышел на торфяниковую поляну, впереди которой торчала безлесная вершина. Поднявшись на нее, обнаружил, что вершина все–таки покрыта буковым лесом. С нее открывался великолепный вид. А озера Лапатайи все не было видно. Но, к счастью, Николай Михайлович разглядел береговую линию, широкую долину реки и… свою прежнюю дорогу. Спустившись с хребта, он даже нашел свою первую стоянку. До ночи оставалось 3 часа, ботаник–путешественник сумел разжечь костер, обсушиться, поужинал — полугнилое вяленое мясо он запил консервированным молоком, выпил горячего шоколада. Потом завернулся в свою знаменитую кавказскую бурку и заснул, сраженный борьбой с двумя бессонными ночами. Через 4 часа пути на следующий день он гордо вступил в Ушуайю, где его появление встретили как сенсацию.
Экспедиция возвратилась в Буэнос — Айрес 3 мая 1896 г. С ней прибыли 70 ящиков с коллекциями и много всяких других сборов. Так завершилась первая в истории России и Аргентины экспедиция, в которой принял участие русский ученый. Вернувшись в Музей, Н. Альбов завершил свой титанический труд — «Опыт сравнительного изучения флоры Огненной Земли», принялся за перевод его на французский язык. Перевод сделал сам за несколько дней. Измотанный экспедицией и нудным писанием «Флоры» Альбов решил отдохнуть, поехал в Уругвай, к директору Национального музея профессору Аречавалета. Тут силы его оставили, русский ученый, подкошенный давней болезнью, совсем ослаб и 24 декабря 1897 г. умер. В далекой Ла — Плате южноамериканские коллеги до сих пор чтят память о Н. М. Альбове. В рабочем кабинете Альбова в ботанической лаборатории Музея висит портрет русского ботаника, а написанный им научный труд — одно из первых фундаментальных флористических исследований и теперь цитируют все исследователи растительности Огненной Земли и Патагонии….
Минуло более ста лет со времени описанных событий. Как же изменился этот край, о котором наши соотечественники понятия не имеют. Самый южный город Земли — Ушуайя — был и остается крошечным городком, но он стал настоящей туристической Меккой для желающих окунуться в мир Огненной Земли. В его окрестностях все самое южное в мире — и маяк, и местный вид дятлов, и Магелланов гусь, и морской котик, и еще многое другое. Сейчас уникальная природа этого уголка планеты находится под надежной защитой — в южной части аргентинского сектора острова Исла — Гранде создана охраняемая территория «Национальный парк Огненная Земля» (испанское название Par que Nacional Tierra del Fuego).
«География для школьников». — 2015. — № 4. — С. 12–22.
