Неизвестные русские экспедиции в Южную Америку Terra del Fuego: Путешествие Николая Михалйовича Альбова по Патагонии и Огненной Земле - [2]

22 октября, после трех недель плавания, Николай Михайлович уже в столице Аргентине, городе Буэнос — Айресе. «Путешествие прошло для меня благополучно, несмотря на все лишения, которые я претерпел во время переезда, и в особенности на грязь, которой я был окружен на пароходе, будучи пассажиром 3‑го класса, прибыл я сюда здрав и невредим».

В начале ноября 1895 г. Альбов сообщал своим родным в Россию, что «стал здесь, на американской почве, совершенно твердыми ногами. А именно, я получил место ботаника при музее Ла — Платы. Обязанности мои будут состоять: летом (т. е. по–вашему зимой) путешествовать за счет музея в разных местах аргентинской республики и собирать коллекции, а зимой (т. е. по–вашему летом) разрабатывать их. Когда вы получите это письмо, я, вероятно, уже буду в дороге — где–нибудь в Патагонии или в Кордильерах». Ему несказанно повезло, музей Ла — Платы был крупнейшим в то время в мире, равных ему не было даже в Англии, Франции, Италии и Швейцарии.

Конец ноября и начало декабря исследователь провел в путешествиях по горам Сьерра — Вентана, в 600 км к югу от Ла — Платы. От столицы Аргентины «рельсовый путь пролегает по совершенно дикой пампе, где там и сям разбросаны редкие хутора и поселки. Напоминая, в общем, наши степи, пампа резко разнится от них по своей растительности: она не имеет тех пестрых и ярких цветов, которые украшают степи, представляя собой однообразные пространства: поросшие сплошь то гигантскими злаками, то чертополохом, завезенным сюда из Европы. Видел я также в пампе стада диких страусов (американский вид размерами значительно меньше африканского). Птиц в пампе видимо–невидимо. Человека они совершенно не боятся; куропатки спокойно переходят перед вами дорогу, а маленькие грациозные совки пампы, усевшись на проволочных проводах, флегматично рассматривают все, что проезжает мимо верхом. Среди них есть один вид попугая и две очень красивые маленькие птички: «pecho атагШо» — желтая грудка и «pecho lorado» — черная с ярко–красной грудью. Последняя чрезвычайно ручная; когда утром мы были на станции, каждый день являлась она к нам утром и вечером делать свой визит: усядется на крошечном кустике коллекции против нашей веранды, пропищит: чирик, чирик и чи–и–ик, растягивая последнее слово, затем вспорхнет и улетит. Колибри также водится в пампе, но гораздо севернее. В Ла — Плате очень обыкновенны два ее вида, которые залетают часто в сады».

От железнодорожной станции Торнквист Альбов со своими спутниками, зоологом из музея Ла — Платы и университетским ботаником, отправились на эстансию (хутор), затерявшийся в самом центре гор Сьерра — Вентана. Тут, в горах, они устроились весьма недурно: в их «распоряжении была просторная комната, выходящая на юг, с видом на горы, ночью прямо перед нами загоралось созвездие Южного Креста». Ботаник из университета на то время оказался единственным ученым этого профиля(!) в Аргентине. Двухнедельное пребывание в горах пролетело быстро. Путешественника окружали и невысокие, около 1350 м, горы, чрезвычайно дикие и совершенно голые, ни деревца, ни кустика, и скудная травянистая растительность — вербена, злаки, паслен, сложноцветные и всевозможные кактусы, часть из которых уже разводят в виде комнатных растений. Кактусы превратили его путешествие в весьма затруднительное мероприятие — «иглы то и дело вонзаются в ногу. Моя тонкая кавказская обувь оказалась совершенно непригодной, пришлось купить местную обувь — альпарахты — легкие полотняные туфли с толстой подошвой, плетеной из веревки».

В этой части Аргентины местность изобиловала змеями. «Мы убили до 8 видов; из них один — крестовая змея — чрезвычайно опасный, так как ужал ее обыкновенно смертелен. Есть в пампе и гигантская боа змея в несколько метров длины и толщиной в руку — совершенно безопасная, но мы ее не видали, она очень редка в горах. Из животного населения здесь — в горах и пампе — масса пумы или американского льва. Этот зверь размерами много меньше африканского и не имеет гривы. Он чрезвычайно трус и от человека всегда убегает, даже будучи раненым. Охотятся на него с собаками. Я видел на эстансии чучело недавно убитой пумы. В горах она кишит — мы видели одну пещеру, служившую притоном этого зверя, в которой земля вся была покрыта отпечатками лап пумы. В пещере валялись обглоданные остовы быка и гуанако. Гораздо опаснее пумы американский тигр, или ягуар; он достигает солидных размеров и чрезвычайно свиреп; от человека, впрочем, тоже убегает, но, будучи ранен, вступает в бой. Из безобидных животных назову гуанако, который заменяет в здешних горах серну и дикого козла европейских гор. Это крупное и стройное животное из семейства верблюдов, с длинной шеей и маленькой мордой, напоминающее верблюда; крик тоже вроде верблюжьего, какое–то хрюканье; хвост чрезвычайно забавный в виде короткой кисти».

Карта Огненной Земли XVII века

В конце декабря 1895 г. Н. М. Альбов собрался в новую поездку — на Огненную Землю. 15 января 1896 г. экспедиция двинулась в путь. В столичном порту путешественникам со всем их скарбом предстояло погрузиться на крохотный пароходик «Ushuaia», сидевший в воде по самые борта. 55 шагов в длину и едва 10–12 в ширину. Как тут было пристроить гигантский экспедиционный багаж — 65 ящиков только одного зоологического отделения Музея, не считая сундуков и чемоданов, 3 ящика с цинковыми коробками для хранения растений в спирту, 2 ящика с бумагой для сушки растений, ящик, сундук, чемодан и хурджины с собственными вещами Альбова. Экспедиция разместилась в 1‑м классе, на пространстве 10 шагов на 10 шагов, которое еще было поделено на 4 каюты без окон; сюда должны были уместиться 10–12 человек. Кроме экспедиции, судно приняло на борт попутных пассажиров — арестантов, которых везли на Огненную Землю, дабы начать ее заселять.