Неизвестные байки старого Петербурга - [43]
Бурцев, все еще находясь под впечатлением от неожиданной сделки, поспешил на станцию, где собирался сесть на поезд до Петербурга, но, поглощенный мыслями об утреннем курьезе, по ошибке уселся в поезд, следующий на Иматру. Состав благополучно тронулся в противоположную от Питера сторону, а через несколько минут к Николаю Калистратовичу подошел финский контролер и, удивившись, что пассажир едет с петербургским билетом на Иматру, с почтительным недоумением спросил: «Вы в Петербург?» — «Ну да, вы же видите сами, что в Петербург!» — ответил незадачливый пассажир. «Виноват, пожалюста», — протянул назад билет контролер. За время пути три раза через каждые несколько станций повторялся буквально тот же диалог, который уже не раздражал, а веселил Николая Калистратовича, правда до тех пор, пока он не сошел с поезда.
После этого случая Бурцев решил, что финны хотя народ серьезный и угрюмый, но, похоже, падкий на всякого рода недоразумения. И будучи сам человеком с юмором, предложил приятелю, соседу по даче, «в отместку» немного позабавиться над «чухонскими кондукторами». Дело в том, что на поезда тогда существовали сезонные билеты с обязательной фотокарточкой владельца. И два великовозрастных шутника решили обменяться этими самыми билетами, после чего разместились в разных вагонах одного поезда. Естественно, что кондуктор, обнаружив у обоих пассажиров чужие билеты, отобрал их и сдал для выяснения дела на конечной станции. Несложно представить себе изумление начальства, когда за своими билетами явились схожие с фотокарточками лица и учинили справедливый скандал. Устроили очную ставку с испуганным кондуктором, который извинялся и очень переживал, что так получилось, поскольку эта история явно грозила ему потерей рабочего места. Так и случилось бы, но шутники, уже вдоволь натешившись, сказали правду, что сами перепутали билеты, разумеется, благоразумно умолчав об истинной причине такой рассеянности.
Сотню лет назад в один из осенних дней петербуржцы под вечер с ужасом рассказывали друг другу о страшных происшествиях на станции Удельной. За один день там сошли с рельсов два поезда, под колесами третьего погиб человек и еще один поезд сгорел.
Неприятности начались с самого утра. Экспресс номер восемь на Гельсингфорс подъезжал к станции, где было не протолкнуться от людей, ожидавших местный поезд. Вдруг неизвестно каким образом навстречу пассажирскому составу выскочил товарняк, машинист его будто ослеп. Раздался треск и грохот. Каким-то чудом все остались живы, пострадали только поезда и пути. Но «недостаток жертв» восполнился спустя несколько часов, когда едва-едва успели убрать следы катастрофы. Из-под тормозившего у станции поезда раздался истошный вопль — раздавлена оказалась некая молодая дама в трауре. Что случилось, никто так и не смог понять. Вроде бы, женщина переходила из вагона в вагон, но оказавшись между площадками, она неожиданно, миновав буфера, исчезла под колесами. Очевидцы говорили, что если бы несчастная, упав, не дергалась, то осталась бы жива, а так ее буквально разрезало пополам. Дотошные петербургские журналисты вскоре выяснили, что, возможно, это вовсе и не был несчастный случай. Погибшая оказалось дочерью одного купца. Не так давно она вышла замуж за некоего финна, причем вопреки воле своего батюшки. Разгневанный купец дочурку проклял, но оказался слаб сердцем и вскорости скончался. Вся родня ополчилась на несчастную, называя ее отцеубийцей. Посему женщина от безысходности и решила повторить «подвиг» Анны Карениной.
Пока на Удельной снова наводили порядок после трагедии, на перронах собралась изрядная толпа зевак, которые бурно обсуждали произошедшие события. Расходиться никто не собирался.
— Уверенно вам, говорю, надо ждать третьего акта, — вещал какой-то субъект в потертом сюртуке. — Бог троицу любит, даже когда нас, грешных, карает.
И точно, спустя пару часов пришло известие, что недалеко от станции горит поезд из Выборга. Огонь в багажном отделении заметили сами пассажиры. Состав остановили, все высыпали из поезда и попытались спасти свои вещи. Но оказалось, что тушить огонь нечем: до станции далеко, водоемов поблизости нет. На свою беду, один выборжец вез в этом поезде молоко на продажу в столицу. Прознавшие об этом пассажиры тут же и решили, что добро, залитое молоком, все лучше сгоревшего, а значит, надо тушить тем, что есть. Хозяин молока возражал: дескать, пожар — это еще не повод, чтобы молоко переводить и ему, несчастному, разорение чинить. За такие слова он был бит разгоряченными «пожарниками» и был вынужден сдаться. Впрочем, пользы от молочного тушения не вышло никакой — унять огонь так и не удалось. Посему когда на место происшествия прибежали зеваки с Удельной, они застали «восхитительное» зрелище полыхавшего состава на фоне темнеющего неба… В Петербурге же с того дня еще долго ходили слухи о том, что на Удельной нечистый завелся: поезда и людей губит без разбора.
Предисловие от авторов … 3
Азарт и страсть
Живая очередь на дуэль … 4
Карапуз-картежник … 5
Игра с «секретом» … 7
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.