Неизвестная Канада - [35]
Чтение пыльных классических работ «Что делать?» и «Кто виноват?», непонятным образом попавших в привезенный нами багаж, тоже вряд ли доставит расслабляющее удовольствие.
Итак, неужели только работа может вырвать нас из скуки, порока и нужды? Хотя, впрочем, говорят, что бедность не порок, а скука – далеко не самая страшная беда безработного...
Как под Новый год я стал канадским диссидентом
В маленьких городках трудно оставаться незамеченным. Событий в них происходит мало, людей, чем-либо отличных от основной части местного населения, тоже не много. Поэтому за пять лет проживания в нашей глуши мы периодически попадали в поле внимание местной прессы. Сын Яша победил на литературном конкурсе, дочь Катя отличилась в школе. Обо всем об этом наша местная газета усердно писала. Когда Яша в пятом классе написал письмо в газету в поддержку запрета питбулей, потому что они сильно кусаются, так представьте себе, его тоже напечатали.
Как-то жене пришло письмо с требованием стать присяжным заседателем и даже с угрозами чуть ли не тюремного заключения, если она откажется. Слава богу, на тот момент у нас еще не было канадского гражданства, и сия чаша нас миновала. «Не судите, да не судимы будете...», как говорится, и мы твердо предпочитаем оставаться несудимыми, даже если при этом мы окажемся лишены пленительной возможности судить других.
Под Рождество дамская парикмахерша спросила у жены моей Анюты, не против ли она, если та пришлет к нам свою клиентку – корреспондента местной газеты по поводу того, как мы встречаем Новый год. Ну что ж, мы согласились. Пускай поспрашивает, раз уж мы тут такая редкость, и русский акцент здесь до сих пор путают с польским или испанским. Уж больно кучно селится наш брат по крупным городам, а глубинка оказалась мало задействована в процессе приема иммигрантов.
Корреспондентка явилась в назначенный срок и стала брать интервью, к которому она подготовилась, как настоящая отличница, распечатав из Интернета материалы по православному Рождеству. Тут-то и началось. Трудно объяснить местной жительнице, почему, с одной стороны, мы не христиане, а елку ставим. Я так вообще оказался евреем. Она тогда про праздник Хануки расспрашивать начала, ну, я ей, конечно, заученно объяснил про чудо с кувшинчиком масла в поруганном греками, но все же освобожденном храме. Священного масла хватало от силы на сутки, а оно горело неделю, но это чудо почему-то не произвело на нее должного впечатления. Тогда опять заговорили про елку. Вот, сами посудите, как можно не заблудиться в этом диалоге...
– Если вы еврей, то почему ставите елку?
– Мы привыкли. В Советском Союзе это был светлый праздник.
– В Союзе праздновали Рождество?
– Нет.
– А почему же ставили елку?
– Так ее на Новый год ставили.
– А в Израиле?
– И в Израиле ставили.
– А что, евреи в Израиле празднуют Рождество?
– Нет, но мы ставили, хотя и не афишировали это...
– То есть в Израиле запрещено праздновать Рождество?
– Да нет... Почему? Израиль – свободная страна... По крайней мере, таковой она себя декларирует.
– Тогда почему же вы ставили елку секретно?
Ну вот, поди с ней поговори. Я уж было пожалел, что ввязался... Говоришь, словно с инопланетянином. Либо черное, либо белое...
Видя, как я увиливаю от прямого ответа, корреспондентка мысленно махнула на меня рукой, по-видимому, свалив все на мою природную изворотливость, и взялась за Анюту.
– Вы ортодоксальная православная?
– Нет.
– Так вы не русская?
– Почему? Нет, я русская!
– Но ведь в России у русских официальная религия – православие.
– Ну да...
– Так вы празднуете Рождество по православному календарю?
– Нет... По местному. Да и вообще мы празднуем Новый год, а не Рождество.
– А Рождество?
– Ну, и Рождество тоже. Если праздничный день, так чего ж не праздновать?
– А что вы из русской национальной кухни готовите на Рождество?
– Салат «оливье»...
Вот и поговорили. Местным прямолинейным жителям не понять тонкостей и закоулков нашей бродяжьей души. Нужно им все по полочкам разложить, все запихать в удобные стандарты. Раз ты еврей – значит, сиди со своей ханукией, а если православный, так потрудись печь свои расстегаи... Как все просто и удобно. Полный получается ажур, хоть вой! Никакой индивидуальности. У местных даже индивидуальность, и та считается явлением стадным, и индивидуалист ни в коем случае не должен отрываться от коллектива других индивидуалистов.
Вопросы продолжались.
– Как же вы оказались в Мускоке?
– Просто был хороший день и мы ехали на север. Как устали, там и остановились, где остановились, там и поселились...
– Что же, вы совсем не жили в Торонто?
– Почему не жили? Жили...
– Долго?
– Три дня!
– Быстро же вы решили, что большой город не для вас... А почему вы уехали из Израиля?
– Много причин... Безопасность, отвратительные школы, жаркий климат...
– Что же плохого в жарком климате?
– Поначалу все хорошо, словно бы на курорте, но потом, без смены сезонов, теряешь чувство реальности и начинаешь чувствовать себя как белый медведь в пустыне.
– А все же, что было основной причиной?
– Я работал в больнице в Иерусалиме. Едешь в субботу на работу, сначала в тебя бросают камни арабы за то, что ты еврей, а потом бросают камни религиозные евреи за то, что ты недостаточно еврей, раз ездишь по субботам. Люди там совершенно свихнулись на религиозных диспутах, многим из которых уже более двух тысяч лет, и хотя это и Святая земля, и все, что сказано в Библии и Торе, там происходило на каждом углу, не хочется быть частью этого каждодневного безумия... Хочется просто свободной и счастливой жизни, включая и новогоднюю елку, которую не нужно прятать от соседей...
