Неизвестная Астрид Линдгрен: редактор, издатель, руководитель - [7]

Шрифт
Интервал

 – похоже, я могу принести издательству пользу. Работа отличная, и самое интересное происходит именно осенью, когда выпускают все новые книги. Не знаю, будет ли так же здорово и в дальнейшем. Вся эта суета вокруг премии несколько преувеличена – во всяком случае, так мне кажется; чтобы я еще хоть раз участвовала в каких-либо конкурсах! Коллеги в издательстве не в восторге, что я вновь среди номинантов. Я ведь подписала рукопись чужим именем, но они все равно догадались, что это я. Рабен и Страндберг хотели меня не заметить, но Йосте Кнутсону, не знавшему, что “Блумквист” моя рукопись, она понравилась больше других. Ну и Эльса Олениус тоже голосовала за меня».

Из письма родителям 9 сентября 1946 года

Астрид Линдгрен и Ханс Рабен отделались легким испугом, но уже в тот момент четко обозначилась проблема, которую так или иначе придется решать: двойная роль Астрид Линдгрен. Писатели такое не прощают.

Два шефа, ноль денег

Rabén & Sjögren по-прежнему располагалось в старом особняке на улице Оксторгсгатан, неподалеку от Хёторгет, где Астрид когда-то опустила в ящик рукопись «Бритт-Мари изливает душу». Она работала на полставки – с часу до пяти – и получала жалованье 300 крон в месяц. Такую же сумму составляла ее зарплата в должности стенографистки на неполный рабочий день.

Вот как описывал Ханс Рабен свое издательство:

«Втиснутый между соседними зданиями трехэтажный дом с аркой, ведущей в небольшой дворик с двумя довольно ветхими флигелями. Судя по всему, построенный в XVIII веке богом забытый дом, когда-то принадлежавший купцам. Слева от арки хлипкая дверка. Но сводчатые потолки, двойные входные двери, обитые панелями комнаты с глубокими сужающимися оконными нишами создавали атмосферу милой старины. Здесь и прошли первые годы издательства»[vii].

Ханс Рабен был директором. Настоящий фронтмен, высокий и стильный, в костюме с жилеткой, иногда в галстуке, чаще с бабочкой. Именно он предложил Астрид работу. Но на самом деле у издательства были другие руководители, а Рабен стал второстепенной фигурой.

Как уже было сказано, Rabén & Sjögren оказалось на грани разорения, но в последний момент его спас Карл Сёрлин. Он не был таким франтом, как Рабен, но обладал предпринимательскими способностями. «Калле был хитер», – говорила Астрид. Он ездил в Стокгольм из Норчёпинга, чтобы лично держать под контролем финансы издательства, и не полагался в этом вопросе на Ханса Рабена. Кроме того, на Рабена давили обстоятельства: ему надо было взять реванш перед свекром, Хансом Т. Хольмом, который в решающий момент спас и его самого, и издательство.

В одном из радиоинтервью Астрид рассказывает Стефану Мельквисту, как все было на первых порах:

«Когда я пришла в издательство, там было несколько человек в службе распространения, два секретаря и сам Ханс Рабен. И больше никого. А книги будто должны были выпускаться сами собой»[viii].

Кризис миновал, но перспективы по-прежнему были смутными. Годовой отчет свидетельствовал – издательство ушло в ноль, но только благодаря потенциалу, хранившемуся на складе. В кассе оставалось 19 000 крон, а долгов было на 250 000. Все едва держалось на плаву, и то с учетом вклада Карла Сёрлина, которому постоянно приходилось делать новые вливания, чтобы процесс пошел. Спустя три недели работы в издательстве Астрид писала домой:

«Позавчера Эльса Олениус пригласила издательство на ужин в “Operakällaren”[17]. Издательство – это я, доктор Рабен, доктор Страндберг и книготорговец Сёрлин. Последний – невысокий толстенький и богатый добряк, владелец издательства. Ужин был на редкость вкусный. Сачала подали три сэндвича с русской икрой, лососем и сыром, потом тарталетки с грибным соусом, невероятно вкусный суп из омаров, птицу и глясе с горячим шоколадом. А еще два сорта вина».

Из письма родителям 21 сентября 1946 года

В письмах родителям Астрид часто в подробностях описывала званые ужины. Еда была важной темой в крестьянской семье, и Астрид хотела показать, что в Ниневии, как называл Стокгольм ее дражайший отец Самуэль Август, она не терпит в пище нужды. В Ветхом Завете рассказывается, что город Ниневия (сегодня Мосул) возле реки Тигр был разрушен за грехи его обитателей. Астрид отвечала отцу в таком духе:

«Вернулась в Ниневию. В понедельник пойду на работу».


Сёрлин купил издательство в надежде получить прибыль, распродав товар со склада. Это и была сфера его компетенции, а управлять издательством ему было неинтересно. Иначе обстояли дела с Хансом Рабеном. Несмотря на неудачи и поражения, он не утратил веры в себя и снова делал ставку на детские книги. Когда на Рождество 1945 года «Пеппи Длинныйчулок» неожиданно прогремела, Сёрлин понял, что в самой издательской кухне заложены большие возможности, важен не только склад. И все же Сёрлин хотел продавать, а не управлять.

В решающий момент на сцене появилась Астрид Линдгрен. Она поступила на службу в издательство, находящееся в плачевном состоянии, управляемое двумя шефами, тянувшими телегу в разные стороны, с владельцем, желавшим как можно скорее продать его, и серым кардиналом Эльсой Олениус, которая привыкла принимать решения. У Астрид были все шансы оступиться и нажить врагов. На своих прежних работах Линдгрен никогда не занимала руководящие должности, но оказалось, что у нее есть важное качество – она могла укротить своих шефов:


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Михаил Ефремов. Последняя роль

Диалоги российского журналиста Евгения Додолева с актером Михаилом Ефремовым и ближайшим его окружением: коллегами, родными, друзьями. Автор отказался от гонорара за книгу.Книга содержит нецензурную лексику.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.


Три дочери Льва Толстого

Три сестры, три дочери великого писателя, три характера, три судьбы. Татьяна, Мария и Александра – каждая из дочерей Льва Толстого стала его помощницей и другом, и для каждой определяющим в жизни стал духовный опыт отца. Автор этой книги – Надежда Геннадьевна Михновец, известный петербургский ученый, доктор филологических наук, профессор РГПУ им. А. И. Герцена, автор многочисленных публикаций о Л. Н. Толстом и русской литературе XIX века. Опираясь на широкий круг источников, в том числе малодоступных, а также цитируемых впервые, автор прослеживает судьбы трех дочерей Толстого – любимицы всей семьи, талантливой художницы Татьяны, скромной и самоотверженной, рано умершей Марии, всегда отличавшейся неуемной жизненной энергией Александры.


Игра в жизнь

Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.


Опережая некролог

Я хочу, чтобы меня запомнили тем, кем я был, и настолько, насколько заслужил. (Александр Ширвиндт)Внимание! Содержит ненормативную лексику!