Неизведанные пути + Шутки судьбы - [106]

Кони их, расседланные и стреноженные, паслись в сторонке. Звуки, извлекаемые им из арфы, похоже, несколько пугали их, животные нервно прядали ушами и испуганно косились на варвара. Понятно, нельзя же от лошадей ожидать понимания музыки, решил Нанок, но арфу все же отложил. Ни к чему животных мучить, он же не некромансер какой-нибудь, и не браконьер. Просто честный, музыкально одаренный варвар из Кассарада.

Магу отчего-то полегчало. Наверное, заклятие какое наложил, догадался варвар. Вон и морщится перестал, и руки от ушей оторвал. Хорошо, наверное, быть магом. Вот ему, Наноку, если в драке дадут по ушам, так всю неделю болят. А этот — пошептал, плюнул, и все в порядке. Будто и не было ничего.

Вернулась Тила, как ни странно, с пустыми руками. Варвар не поверил своим глазам. Чтобы она, да без добычи осталась — мир определенно сошел с ума.

— Я там оленя подстрелила, — сообщила девушка. — Но мне его не утащить, больно тяжел.

Варвар, улыбаясь во всю ширину лица, поднялся с земли. Сейчас он покажет ей, что такое настоящая сила настоящего мужчины с Кассарадских Гор. Тила посмотрела на испачканные в грязи штаны и укоризненно вздохнула. Нанок почувствовал себя виноватым. Никак не может привыкнуть беречь одежду. Ну, не женщина он в конце концов, чтобы за своими шмотками так следить!

Мастер Лур тоже поднялся с земли. Вот на ком одежда сидела, как вторая кожа — чистая, аккуратная. Будто и не мужчина вовсе. А может, и в самом деле у него это только личина, как раньше у эльфа? То есть, у эльфийки, конечно.

Они последовали за Тилой, которая указывала им путь. Варвар в очередной раз подивился, как ей удается ориентироваться в этом лесу? Вот он, Нанок, наверняка заплутал бы. Потому что справа деревья, и слева деревья, а также впереди и сзади. Каким образом можно отыскать в таких условиях тушу подстреленного оленя, ему просто непонятно. Но эльфийка шла уверенно, будто у себя дома. По запаху она, что ли, ориентируется? Хм, если у нее такой тонкий нюх, неплохо было бы портянки постирать. Одна только проблема — ручей то он худо-бедно найдет, а вот обратно вернуться вряд ли сумеет. Он же не эльфийка, а тут справа деревья, и слева деревья. И все одинаковые, деревянные.

Тила вывела их прямиком к оленьей туше. Да, явно не олененка она завалила. Не то, чтобы матерый взрослый зверюга, но и не мелочь какая. Хотя он, варвар, в возрасте оленей не особо разбирается. На самом деле, он и сколько лет коню определить не сможет, не то, что оленю. Слышал, что знатоки по зубам определяют. То есть, если зубы есть, то конь молодой, а если нет — старый. Наверное, и с оленями так же разобраться можно, только он, Нанок, этим заниматься не собирается. Кому надо — тот пусть и определяет.

Варвар присел, ухватился за тушу оленя и одним движением забросил ее на плечи. Крякнул, вставая на ноги, и впрямь, ноша не из легких. Мастер Лур попытался помочь, Нанок рявкнул на него. Дескать, и без тебя тесно. Маг, нисколько не обижаясь, оставил его наедине с эльфийкиной добычей. Вслед за Тилой, они двинулись к стоянке.

Обратный путь показался варвару намного длиннее. Тяжелая все-таки штука, этот олень. Одни рога чего стоят. Наверное, стоило сначала его разделать, как у цивилизованных принято. Но как упустить возможность похвастаться своей силой перед девушкой! Должен же он хоть в чем-то себя показать, а драки никакой нет, и стихи как-то не пишутся. Разве что, на арфе ей сыграть? Нанок обдумал эту идею, и с сожалением от нее отказался. Нет, на арфе она играет куда лучше. Наверное, надо чаще практиковаться...

Как и следовало ожидать, вышли они прямиком к костру. Нанок с облегчение уронил на землю оленью тушу, маг тут же бросился сдирать шкуру и потрошить. Нанок, чуть передохнув и красиво поразмяв мускулы, присоединился к нему. Довольно скоро они справились с этой задачей. Нанок посмотрел на свою одежду, обильно запятнанную кровью, перевел взгляд на мага. Ни пятнышка! Нет, это явно какое-то колдовство, иначе и быть не может.

Тила укоризненно вздохнула, провела рукой вдоль его одежды. Удивительное дело, все пятна грязи и крови мгновенно исчезли. Может, она у мага и подсмотрела это заклятие?

Эльфийка негромко наигрывала какую-то мелодию на арфе, маг суетился вокруг вертела с мясом. Нанок лежал на спине, глядя в темнеющее небо. Первые неяркие еще звезды одна за другой проступали на небосклоне.

Расскажи, мой клинок, что приснилось тебе,

Звуки битвы, мерцание стали?

Вой засады лесной на военной тропе,

Или та, что твоею не станет?

Расскажи, мой клинок, про опасный свой путь,

Про стихи, что писались не нами,

Как коснулась тебя одиночества жуть,

Как прошел ты сквозь воду и пламя...

Негромкий, ясный голос эльфийки плыл над лесом, сливаясь с вечерним туманом. Первые звезды мигали в вечерней тишине, будто внимая словам песни.

Расскажи, как над миром вставала заря,

И как в душу закралась потеря,

Я встаю в тишине, и касаюсь огня,

Ничему уже больше не веря.

Расскажи, не солги, ты правдив, словно Смерть,

Плоть пронзая без страха и боли,

Мне уже не успеть, и уже не допеть,

И не выбраться больше на волю.

Тихо потрескивал костер. Тянуло запахом подгоревшего мяса — похоже, увлеченный песней маг забыл перевернуть вертел. Нанок его не осуждал, его душа тоже летела вслед за завораживающим голосом — вверх, к звездам. Напади сейчас враги — он даже секиру не поднял бы, его уже не было здесь, на поляне, осталось лишь бестолково-огромное тело. Впрочем, враги тоже наверняка побросали бы оружие и сели вокруг костра слушать голос Тилы. Варвар смутно ощутил, что есть в мире что-то гораздо большее, чем веселая ярость схватки и грозный звон оружия. Нечто, делающего человека другим изнутри.