Неизданный дневник - [5]

Шрифт
Интервал

В чем же заключалась сила Кронштадтского пастыря? Одни объясняют ее добрым характером, приветливостью и общительностью батюшки — но мало ли на свете подобного рода людей, однако слава о них не распространяется. Другие видят причину того же в его щедрой благотворительности, поощряемой в наше время, когда ищут христианства деятельного, а не созерцательного. Нет недостатка у нас и в благодетелях, жертвующих миллионы, но кому они особенно известны? Наконец, третьи усматривают в отце Иоанне присутствие жизненного магнетизма, неотразимо действовавшего на всех, с кем он встречался. Но почему бесславны все гипнотизеры? Таковы объяснения мудрецов века сего.

Лица же духовные говорят, что причину влияния отца Иоанна нужно искать в его глубокой вере, любви, преданности Православию, в искреннем отношении к пастырству и личной святости. Да, но перечисленное только привлекает благодать Божию, которая собственно и делает человека великим, — вот в чем нужно искать разгадку его обаятельности. Благодать прославила Кронштадтского пастыря и привлекла к нему сердца многих. С этой стороны он являлся не обычным человеком, а чудом Божиим, духовным сосудом, исполненным многих дарований, имевшим право говорить: "Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе" (Флп. 4,13). Сам же батюшка, когда спрашивали его, каким образом он достиг такой известности, обыкновенно говорил: "Ничего другого я не имею, кроме благодати священства, которая получается всяким иереем при рукоположении; возгревай ее и будешь совершать еще большее и славнейшее".

Итак, приосененный благодатию Божией, отец Иоанн, прежде всего, обладал исключительной верой. Мы к ней только приближаемся, только желаем иметь ее, но она не согревает сердца, не занимает всецело ума и, как говорится, "скользит" в нас. Отец же Иоанн вне всяких сомнений и колебаний верил в Спасителя и в святое Евангелие: вера была его родной и вечной стихией, истинным ведением, а не простым холодным знанием. Он думал и говорил обо всем, относящемся к Божественному, не как о чем-либо стороннем, вне сознания, его находящемся, но как о лично испытанном и виденном, говорил, как очевидец. Верой во Христа отец Иоанн был пропитан, как губка прописывается водой, а потому мог смело говорить с апостолом: "…уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня" (Гал. 2, 20). Вот излияния его души, записанные во множестве в дневнике, свидетельствующие о глубокой вере: "Троица Святая, Отец, Сын и Дух Святый для меня и для всех — дыхание и свет, жизнь, сила, оправдание, премудрость, святость, всякое богатство, помощь, исцеление от всяких болезней, молитвенный огонь, источник умиления, хранение, безопасность, всякое благо… Бьется ли радостию и трепетом твое сердце при воспоминании и произнесении святейшего Имени несозданной и все создавшей, Всеблагой и Всеблаженной Троицы, Отца и Сына и Св. Духа? О пречудное Имя! О пресладкое и всежизненное Имя! О прекрасная существенная и вечная Троице, давшая неизреченную красоту всему созданному духовному и вещественному миру!.. Единственный и Единородный Сын есть только Сын Божий, и единственный животворящий Дух есть Дух Божий, Которым всяка душа живится и чистотою возвышается, светлеется Троическим единством священнотайне (Антифон). Слава же Тебе, Господи, открывшему нам тайну Св. Троицы, елика подобаше. Аминь" (Живой колос с духовной нивы, с. 2–3).

Второе, чем привлек отец Иоанн к себе благодать, это самоотверженная любовь к Богу и ближним. "Не может надивиться ум, — говорит он, — сколь благ, животворящ и всемогущ Творец и Художник их [5] Господь Бог! Как возгорается желание любить Ею, лобзать Ею творческую руку, благоговеть пред Ним, поклоняться Ему, славословить Его, подобно трем отрокам в печи Вавилонской! О Творец мой! Все твари, сколько их ни есть, все возводят мой взор к Тебе, как Виновнику жизнерадости" (Там же, с. 9). Особенно можно было наблюдать силу любви к Богу батюшки при совершении им Божественной литургии. После пресуществления Святых Даров, когда на престоле возлежит уже Сам Агнец Божий, вземлющий грехи мира, отец Иоанн не мог оторвать от Него своих глаз, исполненных благодатных слез благодарения. Один сослужитель батюшки по собору говорит, что отец Иоанн близко-близко и любовно склонялся над Агнцем, плакал и духовно ликовал, взирая на Него; он был в то время подобен ребенку, который ласкается к своей матери, поверяя ей детские радости и печали, зная, что родная мать выслушает его, не отгонит прочь от себя. Нельзя передать всей небесной красоты описанного момента, обаятельно действовавшего на сердце всякого верующего человека. Мы со своей стороны были счастливы видеть отца Иоанна именно в таком молитвенном состоянии, когда думалось невольно: "Как батюшка любит Господа, какой он святой, дорогой…"

Третье, что было у отца Иоанна, это непоколебимая преданность Святой Церкви и ее уставам. Мною православных людей, но мало беззаветно любящих мать свою Святую Церковь. Отец же Иоанн ни в чем никогда не упрекнул ее, всецело подчинялся ей духовным богатством, сокрытым в ее богослужении, таинствах, обрядах. "Братия, други! — говорил он. — Любите Церковь: в Церкви — ваша жизнь или ваша живая вада, бьющая непрестанным ключом из приснотекущего источника Духа Святаго, — ваш мир, ваше очищение, освящение, исцеление, просвещение, ваша слава, в ней все высочайшие вечные интересы человека. О, какое благо Церковь! Слава Господу Церкви, изливающему на нее Свои дары в безмерном множестве! О, веруйте, веруйте не словами только, но делами во Святую, Соборную, Апостольскую Церковь…" (Мысли о богослужении Православной Церкви, с.20).


Еще от автора Иоанн Кронштадтский
Моя жизнь во Христе. Том 1

Не предпосылаю моему изданию предисловия: пусть оно говоритъ само за себя. Все содержащееся в нем есть не иное что, как благодатное озарение души, котораго я удостоился от всепросвещающаго Духа Божия в минуты глубокаго к себе внимания и самоиспытания, особенно во время молитвы. Когда мог, я записывал благодатныя мысли и чувства, и из этих записей многих годов составились теперь книги. Содержание книг весьма разнообразно, как увидят читатели. Пусть они судят о содержании моего издания.


Христианский смысл жизни

В книгу вошли статьи и записи святого праведного Иоанна Кронштадтского (1829–1908), написанные им в разные годы, но объединенные одной темой – для чего живет человек, в чем смысл жизни.


Мысли христианина о покаянии и причащении

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О молитве

Читая эту книгу, мы увидим, какими мы должны быть, и пусть это издание принесет пользу каждому и заставит нас отрясти суету мирскую и заняться главным — слушанием и хранением и исполнением единого на потребу — глаголов Верной Жизни Св. Евангелия.


Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Духа

ДНЕВНИК ТОМ II. 1859-1860. БОГОПОЗНАНИЕ И САМОПОЗНАНИЕ, ИЛИ ВНУТРЕНЕЕ СВЯЩЕННОНАУЧЕНИЕ ОТ СВЯТОГО ДУХА.


Начало и конец нашего земного мира

В двух частях. Начало и конец нашего земного мира. Опыт раскрытия пророчеств Апокалипсиса. Благовестие об Иисусе Христе.


Рекомендуем почитать
Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. Выпуск первый

Настоящее издание предпринято по инициативе бывшаго воспитанника Университета Св. Владимира, В. В. Тарновскаго, затратившаго много лет и значительныя средства на приобретение всяких памятников, касающихся этнографии и археологии юго-западнаго края. В собрании Тарновскаго находятся 44 портрета различных лиц; все они войдут в наше издание, составив 1-й отдел его, распадающийся на пять выпусков.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Маршал Малиновский

Биографии маршала Малиновского хватило бы ни на один приключенческий роман. Тут и загадка его происхождения и побег на фронт Первой мировой войны, участие в сражениях русского экспедиционного корпуса во Франции и в гражданской войне в Испании. Маршалу Малиновскому принадлежит видная роль в таких крупнейших сражениях Великой Отечественной войны как Сталинградская битва, освобождение Ростова и Одессы, Ясско-Кишиневская операция, взятие Будапешта и Вены. Войска под его командованием внесли решающий вклад в победу в войне с Японией.


Оазис человечности №7280/1. Воспоминания немецкого военнопленного

Вилли Биркемайер стал в шестнадцать лет солдатом дивизии СС «Гитлерюгенд». Долго воевать ему не пришлось: он попал в советский плен и был отправлен в СССР. Здесь, на принудительных работах, ему открылась картина бессмысленного «перевыполнения планов», неразберихи и пьянства. И вместе с этим — широта души и добросердечие простых людей, их сострадание и готовность помочь вчерашним врагам. Работая в Мариуполе, на металлургическом заводе, он познакомился с девушкой Ниной. Они полюбили друг друга. Но, когда военнопленных отправили домой в Германию, расстались — как думали тогда, навсегда.


Преданность Вере и Отечеству

События 2014 года на Украине зажгли на нашем политическом небосводе яркие звезды новых героев, имена которых будут навечно вписаны в историю России XXI века. Среди них одно из самых известных — имя Натальи Поклонской, первого прокурора российского Крыма и активного сторонника воссоединения полуострова с Российским государством. Она по праву заняла почетное место среди народных представителей, став депутатом Государственной Думы Российской Федерации. Большую известность Наталья Владимировна приобрела, встав на защиту православных святынь русского народа.


В Ясной Поляне

«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».