Неизбежный поцелуй - [37]

Однако у нее не было выбора. Он проспит несколько часов. Если бы она осталась, то не добралась бы в Нью-Йорк засветло, а ведь ей по-прежнему нужно найти место для ночлега. Но самое главное состояло в том, что она не хотела откладывать отъезд до завтра.

«Вот основная причина твоего отъезда. Ты не желала проводить еще одну ночь в доме Алекса и вспоминать о том, как он отверг тебя».

Неужели она никогда ни для кого не будет желанной?

Испытывая невыносимое желание выпить кофе, Келси свернула на Мейн-стрит. Она решила заехать в магазин «Кустовая фасоль» и купить порцию кофе, прежде чем покинет город и упрямого, замкнутого мужчину, в которого безнадежно влюбилась.

В магазине Фарли носился от прилавка к полкам, выставляя на них полученный товар. Увидев его у контейнера с консервированными фруктами, Келси быстро махнула ему рукой, а потом отправилась наливать себе кофе. К счастью, Фарли не стал спрашивать, почему у нее красные глаза.

— Как сегодня дела?

— Как и всегда, — проворчал он. — Полно заказов. У каждого туриста свои пристрастия. Одному подавай кофе с ароматом лесных орехов, другому — с ароматом карамели, орехов и ванили. Еще одному подавай итальянское жаркое. С каждым днем заказы все причудливее.

— Это самый большой порционный контейнер для кофе, который у вас имеется, Фарли?

— Вы видите где-нибудь контейнер больших размеров?

— Спасибо. — Несмотря на усталость и душевные страдания, Келси улыбнулась. Старик был не только скрягой и ворчуном, но и обладал чувством юмора. — Я буду скучать по вас, Фарли.

Он отвлекся от банок с консервированными персиками и удивленно уставился на Келси. На миг ей показалось — она могла поклясться, что это видела! — как в глазах Фарли промелькнуло что-то похожее на признательность и даже симпатию.

— Вы не будете по мне скучать, раз уезжаете, — ответил он в привычной для себя манере.

Зазвенел колокольчик над дверью, и послышался женский голос:

— Доброе утро, Фарли!

— В нем нет ничего доброго, — резко отозвался он, потом пробурчал себе под нос: — Дурацкие посетители. Как я могу в одиночку справиться с работой вовремя, если меня все время отвлекают?

Да, безусловно, Келси будет скучать по Фарли. Она повернулась, чтобы налить себе кофе, думая о том, что в городе, который оставляет, есть много того, чего ей будет не хватать. Она почувствовала, как к горлу подступает ком.

«Ты сама создала себе проблему, Келси, привязавшись к этому городу. И не только к городу». Она действительно нарушила все свои принципы этим летом, не так ли?

Вздохнув про себя, она прибавила к кофе большую порцию сливок. Алекс любит кофе со сливками, как и она…

«Перестань думать о нем! Алекс остается в прошлом. Так должно быть». Ради самосохранения Келси обязана перестать вспоминать о нем. Прежде чем уйти, она попросит Фарли заглянуть к Алексу, а потом навсегда выбросит имя Алекса Маркоффа из своей головы.

Стоящие позади Келси покупатели принялись обсуждать продаваемые продукты. Келси закрывала контейнер с кофе крышкой, когда услышала в магазине знакомый громкий женский голос:

— Том, как ты думаешь, два фунта картофельного салата будет достаточно?

Том Форбс. Ее рука замерла на крышке. Сукин сын! На смену ее переживаниям пришел гнев, который был подобен летней буре.

— Ты! — Она подскочила к группе туристов и встала напротив мужчины в рубашке яркой тропической расцветки.

О, как ей хотелось схватить его за грудки! А еще больше ей хотелось залепить пощечину этому самодовольному типу. Ведь он улыбался ей, как будто ничего не случилось.

— Здравствуй, Келси. Ты читала блог, который я веду?

— Как ты мог?!

— Что ты имеешь в виду? Мою сенсационную новость?

Он говорил так, словно был репортером. Том был обыкновенным отвратительным типом, который любил совать нос в чужие дела.

— Алекс и я не являемся сенсационной новостью!

— Тогда кто же вы?

— Мы…

Краем глаза она увидела, как спутники Тома с интересом за ней наблюдают. Стоявший позади них Фарли, несомненно, делал то же самое. Что бы она ни сказала, безусловно, пойдут сплетни…

Ну и черт с ними и их сплетнями! Том уже сумел уничтожить все, что было у нее с Алексом. Почему ее волнует, если о них станут говорить еще больше?

— Не твое дело, кто мы такие!

Как и ожидалось, он отмахнулся от ее комментария:

— Да брось ты, мне действительно есть до вас дело. Алекс Маркофф — один из самых влиятельных писателей этого столетия. Людям интересно знать, как он живет.

— Это не дает тебе права выкладывать в Интернете подробности его личной жизни!

— Эй, если вы хотели конфиденциальности, вам не следовало вести себя так в общественных местах у всех на виду. — Он ухмыльнулся. — А может быть, вы искали внимания общественности? В конце концов, ты же взяла билеты, которые я тебе предлагал.

И тут Келси не сдержалась. Она залепила Тому пощечину, вложив в нее всю боль и гнев, которые терзали ее последние тридцать шесть часов. Пощечина была настолько звонкой, что ее услышали все в магазине. На щеке Тома остался красный отпечаток.

— Не смей к нам приближаться! — злобно выпалила Келси.

Она вышла из магазина, не говоря больше ни слова. Она решила, что позвонит Фарли, когда будет в дороге, и попросит его проверить, как дела у Алекса. Прямо сейчас Келси больше всего на свете хотела оказаться как можно дальше от Тома Форбса.