Неизбежный поцелуй - [14]

Она снова посмотрела на деревья, за которыми скрылся Алекс:

— Мы можем поужинать как-нибудь в другой раз?

Следовало отдать Тому должное. Он не обиделся на ее отказ:

— Конечно. Но ты знай, что я обязательно свожу тебя поужинать.

— Как скажешь, — произнесла Келси, хотя уже знала, что откажется и от следующего приглашения Тома поужинать.

Они поговорили еще несколько минут, в основном на отвлеченные темы, а потом Келси принялась за работу. В течение следующих нескольких часов она сосредоточенно расшифровывала рукопись Алекса. Когда глаза начало саднить от усталости, она сохранила документ на компьютере, взяла чашку кофе и направилась в гостиную.

То, что она там увидела, заставило ее замереть на месте.

Глава 4

Алекс сидел в кресле у балконной двери.

Но он не просто сидел. Казалось, он рухнул в кресло от изнеможения. Келси бросилась к нему.

— Вы в порядке? — спросила она, уже зная ответ. Его глаза были закрыты, лицо бледнее, чем прежде. Он сидел подавшись вперед и прижав руку ко лбу. Трость лежала у его ног. — Болит голова, да?

— Уходите, — простонал он сквозь стиснутые зубы. — Я в порядке.

— Лжец. Вы выглядите так, словно сейчас упадете в обморок!

Он посмотрел на нее остекленевшими глазами, подтверждая ее точку зрения.

— Я звоню вашему врачу. Как его зовут?

— Никаких врачей!

— Вы с ума сошли? Это может быть осложнением после травмы.

— Это не осложнение, а мигрень. — Алекс снова закрыл глаза. — Мне просто нужно посидеть. Обрести душевное равновесие.

Келси вспомнила, как ее вторая приемная мать по имени Рошель мучалась от мигрени. Когда у нее начинала болеть голова, она выставляла всех своих детей на улицу, вне зависимости от погоды. И еще она приказывала детям не шуметь.

Но даже во время самых сильных приступов мигрени Рошель не выглядела такой несчастной, как сейчас Алекс.

— Вы что-нибудь принимаете? Какое-нибудь лекарство?

Алекс тихо проворчал:

— Наверху. В ванной комнате.

Он продолжал говорить, стиснув зубы, словно ему было больно.

— Вы хотите, чтобы я помогла вам подняться наверх? — спросила Келси, протягивая к нему руку. — Так, обопритесь о…

— Нет! — с трудом выдавил он, тут же вздрогнул и заговорил шепотом: — Мне нужно посидеть. Одному. Пожалуйста, уйдите…

— И позволить вам страдать от боли? Я не согласна. Где наверху вы храните ваше лекарство?

— Моя ванная комната. В аптечке.

— Не двигайтесь. Я сейчас вернусь.

Она бросилась наверх и прошла в комнату Алекса, находящуюся рядом с ее спальней. Комната оказалась именно такой, какой Келси ожидала ее увидеть: шикарной, темной и поистине мужской. Она была оформлена в бежево-коричневых тонах. Журналы и книги были разбросаны на большой двуспальной кровати.

Келси прошла в ванную комнату, светлую и современную. В воздухе витал древесно-гвоздичный аромат лосьона после бритья, говоря о том, что в ванной комнате Алекс был совсем недавно. Коврик у душевой кабины был еще влажным. Внезапно Келси представила себе, как Алекс стоит под струями воды, сбегающими по его телу…

Келси покраснела, поняв неуместность подобных мечтаний, и тут же отмахнулась от образа. Сейчас не время предаваться странным, бесполезным фантазиям. Она нашла в аптечке пузырек с лекарством. Взяв его и налив в стакан воды, она направилась вниз по лестнице.

Алекс не двигался. Если бы он с трудом не шевельнулся, когда она вернулась в комнату, Келси решила бы, что он спит.

— Наверное, немного поздно для того, чтобы полностью избавить вас от боли, но ее можно немного уменьшить. Протяните руку.

Он проворчал, но сделал то, о чем она просила. Она положила ему на ладонь таблетку и улыбнулась, радуясь своей победе над ним, когда он выпил лекарство.

— Теперь как насчет того, чтобы лечь? Как думаете, сможете дойти до дивана?

— У меня головная боль, а не паралич.

Было приятно осознавать, что головная боль не лишила Алекса сварливого характера. Келси наблюдала, как Алекс поднимается и принимает вертикальное положение. Согнувшись, с напряженными плечами и шеей, он передвигался, словно старик, страдающий артритом. Ей пришлось приложить массу усилий, чтобы не обнять его за талию и не помочь подойти к дивану. На самом деле Келси так бы и поступила, если бы была уверена, что он не рассердится на нее.

Поэтому Келси спокойно шла следом за Алексом, который пересек комнату и опустился на диван.

— Вы уверены, что не хотите пойти в свою комнату? Вам было бы комфортнее в постели.

— Придется подниматься по лестнице, — пробормотал он. — Мне и здесь неплохо.

Диван был слишком маленьким для Алекса, но он все-таки улегся на него, опустив одну ногу на пол. Руку с гипсовой повязкой он положил на грудь, а здоровой рукой закрыл глаза. При виде его беспомощности у Келси сдавило сердце.

— Теперь уходите, — сказал он.

Она могла уйти. Но не ушла. Подойдя ближе, Келси заметила, что кожа Алекса покрылась мурашками. Он дрожал, несмотря на то что сквозь окна проникали лучи послеполуденного солнца, нагревая комнату.

— Вы все еще здесь, — сказал он тихим голосом.

— Вы замерзли, — ответила она. — Хотите, я накрою вас одеялом?

— Нет.

До чего же упрям этот человек! Что он собирается делать дальше: лежать и дрожать? Знал бы он, до чего жалко выглядит! Она оглядела комнату, отыскивая что-нибудь способное заменить одеяло. Перед ее глазами была дюжина подушек и ни одного покрывала. Вспомнив о том, что в ее комнате имеется дополнительное одеяло, она сбегала за ним, затем осторожно накрыла им Алекса, заботливо подоткнув со всех сторон.