Неизбежный поцелуй - [11]

Алекс вздохнул, но она услышала, как он подходит к раковине. Все это время свет фонаря падал на промокшего рыжего Толстячка.

— Бедный малыш, он дрожит. — Она протянула руку, позволяя испуганному коту обнюхать ее пальцы. — Теперь он в порядке. Я думаю, он живет в вашем саду. Толстячок появляется на террасе по утрам и составляет мне компанию.

— Вы хотите сказать, что прикармливаете его?

Взяв полотенце, она аккуратно завернула в него кота. Тот и не сопротивлялся, а только довольно заурчал.

— Смотрите, он приободрился, — сказала она.

— Наглый котяра, — проворчал Алекс. — Что вы собираетесь делать теперь, когда он приободрился?

— Я… — Она не думала о том, что будет дальше, спасая кота. — Ну, мы не можем выгнать его на улицу.

— Не можем?

— Посмотрите, какая стоит погода. Льет как из ведра. Почему бы ему не остаться на ночь в доме? Он не создаст никаких проблем. — Она прижала к себе Толстячка, и тот прильнул к ней, ища тепла и внимания. — Видите?

Алекс осветил фонарем ее лицо:

— Ему здесь не место.

Его слова задели ее за живое. Как часто ей приходилось слышать такой равнодушный тон!

— Кто так решил?

— Так решил я — хозяин дома.

Не имеет значения. Келси посмотрела на Толстячка, который вытянул передние лапы, не обращая внимания на дебаты по поводу его судьбы, и почувствовала разочарование и гнев.

— Я не выгоню его на улицу в такую погоду. Он простудится.

— Он кот, а не ребенок.

— Ну и что? У него тоже есть чувства, не так ли? — Подняв глаза, она обнаружила, что смотрит прямо на луч света от фонарика. — Неужели вы ненавидите мир так сильно, что готовы отправить беззащитное животное под проливной дождь?

Она слышала, как он раздраженно заворчал, и, хотя не видела его лица, могла представить, как он мрачнеет. Ладно, возможно, последнее замечание ей делать не следовало.

— Незачем рассуждать о том, как я отношусь к миру. Скажите спасибо, что я не отправляю вас обоих спать под дождем.

Келси была уверена, что он действительно мог выгнать ее и кота на улицу в дождь. Она крепче прижала к себе Толстячка.

Алекс отвернулся, отводя луч фонаря в сторону. Келси моргнула и услышала, как открывается дверь. Затем послышались шаги — Алекс стал спускаться в подвал.

— Позаботьтесь о том, чтобы утром он ушел, — проворчал Алекс. — А если он оставит на моем пороге «следы благодарности», убирать их будете вы!

Келси изогнула губы в улыбке. Она одержала маленькую, но все же победу. Может быть, Алекс Маркофф не настолько бессердечный человек, каким хотел казаться?

Хотя Келси выиграла битву за права Толстячка, ей не следовало рисковать и дальше, так как Алекс действительно мог выставить ее из дома, наплевав на угрозы Стюарта Лефковица. Келси уже дважды выводила Алекса из себя. Решив не испытывать судьбу, Келси отнесла Толстячка в свою комнату на ночь, чтобы он не попадался Алексу на глаза.

— Чем реже он тебя видит, мой друг, тем лучше, — сказала она коту.

Толстячок, естественно, не возражал. Он просто развалился на ее одеяле и начал вылизываться.

На следующее утро она проснулась на рассвете и выставила возмущенного Толстячка из дома, прежде чем отправиться в город. Следовало отослать деньги на погашение кредита бабушки Роузи, и Келси решила отправить денежный чек заказным письмом.

Ливень с грозой закончился несколько часов назад, оставив напоминание о себе в виде разбросанных повсюду веток деревьев и луж. Выехав на главную дорогу, она увидела грузовик электриков, которые восстанавливали линию электропередачи, и почувствовала легкое разочарование. Но почему? Вне сомнения, она не хотела провести еще одну ночь в темноте с Алексом, будучи во власти таинственной интимности. Или она этого хотела?

Келси свернула на Мейн-стрит, радуясь тому, что в столь ранний час было много места для парковки. Стокбридж являлся одним из тех сонных городков, которые полностью преображались летом. Будучи местом отдыха и развлечений туристов в конце XIX века, город был впоследствии преобразован в центр искусств, где были устроены площадки для выступления симфонических оркестров, возведены оригинальные художественные галереи. Жители близлежащих городов стекались в Стокбридж, желая насладиться пасторальной атмосферой, которую сами же и нарушали. Для местных обитателей присутствие туристов было палкой о двух концах: они относились к ним одновременно радушно и с презрением.

За исключением Алекса. Он туристов просто не выносил.

Посмотрев на табло над окошком почтового отделения, Келси поняла, что ее очередь подойдет минут через пятнадцать. Поэтому она направилась вдоль по улице к магазину «Кустовая фасоль». В здании магазина, принадлежавшего Фарли, располагались продуктовый отдел, кафе, зал продажи деликатесов. В его магазине продавалось все, начиная от импортного миндального масла и заканчивая английской домашней выпечкой. И еще, делая заказ, Келси обнаружила, что в магазине имеется огромный выбор кофе.

Когда она вошла в магазин, над дверью прозвенел латунный колокольчик, возвещая о ее прибытии. Фарли стоял за прилавком, в большом зеленом фартуке, закрывающем его дородное тело. Его перчатки и запястья были испачканы в муке.