Неизбежный финал - [39]

— Да, вы не ошиблись, на Римской. Вы что, оставите мое удостоверение у себя?

— Товарищ Удиштяну, я не собираюсь темнить. Да и вы узнали меня, не так ли?

Удиштяну почувствовал, как по телу разливается теплота. Офицер назвал его «товарищем» — значит, тревожиться нет никаких оснований.

— Вы ведь меня узнали? — переспросил офицер, возвращая ему документ.

— Конечно, — подтвердил Удиштяну.

— Здесь не место и не время для беседы, — продолжал офицер дружелюбным тоном. — Товарищ Удиштяну, мне известен ваш адрес и место работы… Я вас найду… Думаю, и вы запомнили, как меня зовут: капитан Валер Дину. А пока, пожалуйста, никому не говорите о нашей встрече, особенно господину Павелеску.

Ники Удиштяну еще раз облегченно вздохнул: не он, товарищ Удиштяну, был объектом наблюдения офицера министерства внутренних дел, а господин Павелеску. Обрадованный Ники хотел было спросить: «Значит, мне не следует заходить к нему или отвечать на его телефонные звонки?» — но быстро сообразил, что его вопрос покажется офицеру смешным и по профессиональным соображениям он все равно ему не ответит.

— Если желаете, я могу подвезти вас на своей машине, — любезно предложил офицер.

Его предложение удивило Удиштяну, и он, осторожничая, поспешил отказаться:

— Спасибо… Мне нравится ходить пешком.

Он был убежден, что таким образом срывает планы офицера, а если сядет в машину, тот помчится на полной скорости и наверняка «перепутает» адрес.

— Как хотите! — бросил офицер, а потом добавил: — Товарищ Удиштяну, нам известно, что вы попали в неприятную историю. Ведь это вы передали Павелеску послание, не правда ли?

Вопрос прозвучал для Ники словно гром среди ясного неба, и он возблагодарил бога, что улица плохо освещена и офицер не мог заметить его замешательство.

— Послание?! — воскликнул он. — Пардон, конверт… то есть письмо. — Ему самому не понравилось, что в его голосе недостало твердости и убежденности. — Я не знаю содержания конверта.

— Действительно, откуда вам знать, что за «подарок» вы привезли из Швейцарии? Вы просто сделали одолжение…

Ники слушал и не понимал, серьезно говорит офицер или издевается над ним, и стоит ли ему тревожиться дальше.

— Уверяю вас, это было простое одолжение.

— Не забудьте, Павелеску не должен знать, что вас задержали.

— Не беспокойтесь, не забуду.

— Не исключено, что на днях я найду вас…

— Всегда к вашим услугам…

Козырнув Ники, офицер сел в машину и захлопнул дверцу. Удиштяну двинулся с места лишь после того, как увидел, что машина исчезла в ночи. Он глубоко вздохнул, а уже в следующее мгновение его обдало холодом. Короткий диалог с офицером госбезопасности не давал ему покоя. Послание? Он доставил из Швейцарии послание? Вот это да! Откуда ему было знать, что речь идет о послании, а не о простом письме? Выходит, Артур Павелеску под наблюдением? Не исключено, что этот Дину знает и о его злоключениях с паспортом?

Снег не прекращался, и в этот поздний час Ники, кажется, был единственным прохожим на улице… На перекрестке он остановился, оглянулся, не увязался ли кто за ним, и вымученно улыбнулся.

СТРАХИ ГОСПОДИНА УДИШТЯНУ

После этого случая беспокойство не покидало Ники Удиштяну. И дома, и на службе он ждал появления капитана Валера Дину, ведь только глупец мог подумать, что офицер госбезопасности удовлетворится устным внушением. От Ники, несомненно, потребуют письменного объяснения по поводу переданного им послания. Но не эта история беспокоила Ники, а то, что может всплыть в связи с ней. Да, влип он прилично… В конечном счете они поинтересуются, кто отправитель послания и при каких обстоятельствах оно попало к Ники. Вот тут ему придется упомянуть Хемона и Форста. Потом придется объяснить, при каких обстоятельствах он познакомился с Хемоном — майором в штатском. И тогда всплывут обстоятельства его возвращения. Действующие инструкции он знал хорошо — недаром работал в системе внешней торговли. Сколько времени прошло после возвращения из Швейцарии, а он все еще не доложил кому положено об истории с паспортом… Капитан Валер Дину наверняка захочет узнать почему, и это вполне естественно.

Всякий раз, когда Ники думал об этом, его начинало мучить чувство тяжкой вины. И не из-за того, что он привез и передал послание сомнительного содержания, а из-за того, что нарушил инструкции, предусмотренные для работников системы внешней торговли.

«Надо опередить капитана Валера Дину, — решил он однажды ночью, когда его мучила бессонница и он в который раз возвращался мысленно к встрече с Павелеску. — Попробую поставить его перед свершившимся фактом… Дам объяснение, которое, надеюсь, польстит его самолюбию… Признаю, что именно после беседы с ним понял, где допустил ошибку… Завтра же пойду к директору…»

Однако назавтра он никуда не пошел — при свете дня его решимость улетучилась, словно дымок от сигареты. И, странное дело, у него появилось чувство, будто капитан Дину своим молчанием поощряет его поведение. Так прошло десять дней. А на одиннадцатый случилось нечто такое, что окончательно лишило его покоя.

В комнате было тепло и уютно. Одетый в домашний халат, Ники сидел в кресле и читал детективный роман Чендлера, затягиваясь сигаретой. Действие романа его захватило. Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Он поднял трубку, но, находясь во власти прочитанного, не сразу понял, кто с ним говорит.