Неизбежный финал - [41]

— Товарищ Удиштяну, мой начальник — человек замечательный. В тысяча девятьсот сорок пятом он еще работал на железной дороге. Так вот он согласился с моим предложением позволить вам самому выбрать место для беседы.

Удиштяну повернул голову, желая лучше рассмотреть собеседника, который был моложе его лет на десять, однако позволял себе по-приятельски брать его под руку. «Будто мы однокашники!» — возмущенно подумал Ники, но не осмелился высвободить руку, а лишь пробормотал:

— Не понимаю вас…

Они сделали несколько шагов и снова остановились. Валер Дину убрал свою руку, однако смотрел на Ники с прежней предупредительностью. В холодном свете сумерек Удиштяну лучше разглядел капитана, и лицо его показалось ему приятным.

— Вам, вероятно, не захотелось бы подниматься к нам. Вот я и предлагаю вам три места для беседы на выбор: моя машина, которая вам уже знакома, моя однокомнатная квартира на улице Росетти или ваш дом.

Предложение капитана госбезопасности вызвало у Ники Удиштяну недоумение, и он спросил:

— Первые два места для беседы более предпочтительны?

— Нет-нет, — поспешил опровергнуть капитан.

— В таком случае я приглашаю вас к себе.

— Согласен, — кивнул Валер Дину. — Пошли, моя машина стоит неподалеку.

Он шагал впереди, а Удиштяну — за ним, не без тревоги размышляя, не преследовал ли офицер госбезопасности именно эту цель — попасть в его дом в качестве гостя и все там высмотреть. Однако он вынужден был признать, что изменить уже ничего не может.

Как только капитан Валер Дину переступил порог его квартиры, а затем рабочего кабинета, Ники Удиштяну решил не спускать с него глаз, следить за каждым его движением, жестом. Попав прямо-таки в музейную атмосферу дома Удиштяну, гость проявил сдержанный интерес, и это произвело на Ники хорошее впечатление. Только когда вошли в кабинет, Дину не сдержал восхищения:

— Какие книги! И все в кожаных переплетах!

Теперь необычный гость сидел в кресле в нескольких шагах от Ники с наперстком виски в руке — он был за рулем и большего позволить себе не мог.

— Товарищ Удиштяну, я буду краток… точнее, постараюсь быть кратким… Все зависит от вас…

«Что-то слишком многое зависит от меня, — подумал Удиштяну, наблюдая за обходительным гостем. — Место встречи… Теперь вот продолжительность беседы… Наверняка будут и другие сюрпризы…» И он совершенно бесстрастным тоном произнес:

— Я к вашим услугам…

— Спасибо! — Валер Дину глубоко вдохнул запах виски, будто хотел таким образом выразить свое восхищение, а затем, глядя на хозяина, продолжал: — Пусть вас не удивляет то, что я сейчас вам скажу… Мы знаем, что произошло в Швейцарии…

Удиштяну нервным движением поднес рюмку к губам и сделал несколько глотков. Они согрели его и уменьшили страх, вновь проникший в душу.

— Сразу хочу уточнить, что никто не собирается преследовать вас за то, что, вернувшись на родину, вы не информировали органы госбезопасности о своих злоключениях, связанных с потерей паспорта. Нет-нет…

Таким образом, капитан Валер Дину подтвердил, что органы госбезопасности в курсе неприятностей, свалившихся на него за рубежом. Черт возьми, как же они могли узнать? Неужели следили за ним? — Он сделал еще один глоток и вспомнил о «Гранд-отеле» в Женеве, где проводил время с Лучией, его увлечением молодости. Неужели им и это известно?

— Господин Удиштяну, я задам вам всего несколько вопросов… Кто передал вам послание, адресованное Павелеску?

Первая волна тревоги схлынула довольно быстро. Глядя на своего собеседника — то ли посетителя, то ли следователя, Ники уже не жалел, что выбрал для беседы собственный дом. Здесь каждый предмет, будь то книга, фотография, эстамп или безделушка, помогает ему.

— Согласиться со словом «послание» — значит допустить, что мне было известно содержание письма, что не соответствует действительности, — с достоинством произнес он.

— Вы правы. Однако нам содержание послания стало известно. Речь идет именно о послании. Вас помимо вашей воли использовали в качестве курьера…

— Маурициу Форст? — вырвалось у Удиштяну.

— Так зовут отправителя?

— Да, — кивнул Удиштяну и вдруг, словно догадавшись о чем-то, спросил: — Думаете, и майор Хемон замешан в этом? — И поскольку офицер госбезопасности хранил молчание, он закончил свою мысль: — Для меня это было бы жестоким разочарованием…

Загадочная улыбка пробежала по лицу капитана, и он попросил потомка поставщика королевского двора рассказать поподробнее о том, что произошло в Женеве, объяснив:

— Нам известна лишь одна версия. Хотелось узнать и другую, то есть вашу.

Ники Удиштяну решил, что нет смысла скрывать правду о швейцарской авантюре, и рассказал подробно обо всем, время от времени отпивая глоток виски. Он даже упомянул Лучию Мэргэритяну, не умолчал и об их отношениях.

— Так состоялось мое знакомство с Павелеску, а потом и с вами. А в результате я попал в какой-то водоворот!

Выжидая, как отреагирует на все услышанное гость, Удиштяну недоумевал, почему он ничего не записывает. А если капитану все хорошо известно, как и ему, значит, он только проверяет искренность Ники. Или у него прекрасная память? Уж не пользуется ли он записывающим аппаратом из тех, которые Ники в изобилии видел в швейцарских магазинах?