Неизбежное зло - [91]

Несокрушим снял очки, протер их уголком салфетки.

— Следующий поезд отходит не раньше десяти вечера, — проговорил он наконец. — Вы предлагаете до тех пор смирно сидеть по своим комнатам?

— А что вы предлагаете делать, сержант?

— Вы, конечно, старший офицер, сэр, — осторожно произнес он, — но мы ведь можем следовать первоначальному плану и изучить черновики в офисе Голдинга?

Парень был прав, черт побери. Что-то тут было не так, и Несокрушим это понимал. У нас не оставалось иного выбора, только продолжать копать.

Сорок один

Я велел Несокрушиму приступать и сказал, что через час присоединюсь к нему в кабинете Голдинга. Но прежде мне нужно кое-куда заглянуть.

На пустынных улицах смотреть особо было не на что. На месте катастрофы с пурда-мобилем остался только покосившийся телеграфный столб. Я проехал мимо и остановился около «Бомонта». За стойкой торчал уже другой клерк. Не обращая на него внимания, я поднялся по лестнице и постучал в дверь двенадцатого номера. Затаив дыхание, я ждал, когда ответит Энни, но секунды тикали, и тысячи мыслей, одна другой хуже, проносились в моей голове. Я постучал еще раз, погромче.

— Минутку, — донесся приглушенный голос, и я с облегчением выдохнул. — Кто там? — На этот раз ее голос прозвучал более отчетливо.

— Это я. Сэм.

Дверь открылась, и меня встретил аромат ее духов и сама она, в шелковом банном халате, с замотанными полотенцем волосами. Как бы я хотел, чтобы этот вид был мне так же знаком, как и запах духов.

— Все в порядке, Сэм?

— Не совсем.

— Ты про вчерашнюю ночь?

— Так ты в курсе? — Я постарался скрыть удивление. — Пунит рассказал тебе, что случилось?

— При чем тут Пунит? Я говорю о твоем внезапном исчезновении. А ты о чем, Сэм? Что произошло? Это имеет отношение к полковнику Ароре?

— Что именно?

— Вчера вечером я слышала, как полковник искал Пунита. Мы танцевали, когда вдруг его позвали к телефону.

— Когда именно это было?

Она сделала шаг в сторону:

— Тебе лучше войти.

Номер у Энни был почти как у мисс Пемберли, за исключением того, что здесь в вазах размером с ведро стояли пять огромных букетов роз, перевязанных красными шелковыми лентами.

— Увлекаешься садоводством? — поинтересовался я.

— Это от Пунита, — небрежно бросила она.

— Все пять?

— Все пять. По букету каждое утро и каждый вечер.

— Несколько чрезмерно, на мой взгляд. Ты не проверила — нет ли на листьях тли?

— Может, тебе лучше подождать снаружи? — огрызнулась она.

— Может, и так. У меня жуткая аллергия. Поскорее рассказывай, что там произошло, пока у меня глаза не начали слезиться.

Я уселся в кресло рядом с ее кроватью, демонстративно отодвинув подальше вазу, стоявшую на прикроватном столике.

— Итак, — начала она, придвигая вазу на место, — было уже за полночь, кажется. Мы еще танцевали в гостиной — Пунит, Даве, Кармайклы и я, — когда вдруг влетел гвардеец. Как раз звучал фокстрот, Пунит был крайне недоволен, что его прервали, но все же пошел к телефону. Вернулся спустя несколько минут и объявил, что вечеринка окончена, потому что важные дела требуют его присутствия. И тут же вышел. Веселье сразу сошло на нет. Я отправилась искать тебя, но безуспешно. Кстати, куда ты сбежал?

— Неважно, — бросил я. — А теперь вспомни как следует. Каким был Пунит, когда вернулся?

— В каком смысле?

— Он был удивлен или потрясен?

Энни задумалась, потом медленно покачала головой:

— Нет. По крайней мере, мне так не показалось. Послушай, Сэм, что происходит?

— Махарани Девика арестована, — сказал я. — Есть вероятность, что она и главный евнух пытались расчистить путь к трону для принца Алока.

Энни в изумлении прижала ладонь ко рту.

— Поверить не могу. Это правда?

— Мотив у нее был, — вздохнул я. — Факты сходятся.

Энни подошла к окну, затем резко обернулась ко мне:

— Должно быть какое-то другое объяснение. Евнуха допросили? Что он говорит?

— Не так много, — ответил я. — Он мертв.

— Как это случилось?

Я вернулся мыслями к подробностям ночной казни. Вспомнил восторг толпы, когда треснул череп Сайида Али.

— Лучше тебе не знать.

— А махараджа? Почему он разрешил арест жены?

— Он не в том состоянии, чтобы что-то запрещать. Когда ему предъявили свидетельства ее участия в заговоре, беднягу хватил удар. Сейчас за все отвечает Пунит — во всех смыслах.

Эта новость, кажется, застала Энни врасплох.

— Что ж, поздравляю, Сэм, — решительно заявила она.

— С чем?

— Представляю, как Пунит благодарен тебе за спасение его жизни. Может, он даже предложит тебе какую-нибудь должность.

Не уверен, что она шутила.

— Сомневаюсь, — ответил я. — Кроме того, вице-король приказал мне возвращаться в Калькутту. Поезд отходит в десять вечера. Я просто подумал, что должен тебе сообщить.

Сорок два

Обратный путь нельзя было назвать приятным. Солнце по-прежнему скрывалось за стеной серых облаков, но жара сводила с ума. Время от времени доносились глухие раскаты грома, отзвуки далекой грозы.

В Розовом павильоне царило оживление. Изможденного вида мужчины, нагруженные папками и стопками бумаг, бегали по коридору из кабинета в кабинет. Уворачиваясь от них, я поднялся в пустой коридор у офиса Голдинга и открыл дверь.

Несокрушим сидел за столом пропавшего бухгалтера, зарывшись в кипы бумаг.