Неизбежное зло - [88]

— Я хотел бы осведомиться, все ли в порядке с Третьей махарани.

— Пунит среди ночи прислал своих людей в зенану, — ядовито произнесла она. — Они ее арестовали. Это возмутительно.

— А принц Алок?

— Ребенок в безопасности. Пока. Я сделала все, что могла, чтобы защитить его. Каковы бы ни были истинные причины случившегося, он ни в чем не виновен.

— Вы защитили его? — удивился я.

— А кто же еще?

— Я думал, может, его отец, махараджа?

Она остановилась и повернулась ко мне:

— То, что я сейчас вам скажу, должно храниться в строжайшей тайне. Махараджа смертельно болен. Когда он узнал об аресте Девики, с ним случился удар. Иначе, я уверена, он вступился бы и за мальчика, и за его мать.

— Вы не верите, что махарани Девика могла устроить заговор, чтобы устранить Адира и Пунита?

Она помолчала, прежде чем ответить.

— Я не могу поверить в это. Боюсь, Пунит видит заговоры там, где их нет. Или хуже того, он сам в них участвует.

— Думаете, Девика ни при чем, а во всем виноват Пунит?

— А разве Пунит не более вероятный подозреваемый? Я боюсь будущего. Поскольку махараджа отныне недееспособен, Пунит уже настаивает, чтобы на завтрашней торжественной церемонии в честь Джаганната его объявили не просто ювраджем, а принцем-регентом. Народ, несомненно, увидит в этом знак, будто его благословил сам Божественный Джаганнат. Я не сомневаюсь, что с такой божественной поддержкой он в скором времени станет махараджей, а затем… кто знает?

— Что вы намерены делать? — спросил я.

— А что я могу? Я всего лишь жена умирающего старика. Я даже не мать Пунита. Мое влияние ограничено и с каждым днем все уменьшается.

Меня словно ударили под дых. Немыслимо, как все могло развалиться за одну ночь. А началось все из-за меня. Я вцепился в предположение старой махарани, что, может, вся затея спланирована Пунитом. Мог же он организовать побег арестанта? Но если так, почему евнух помогал ему? И зачем тому жертвовать жизнью ради принца? Бессмыслица какая-то.

— А что с мисс Бидикой? — спросил я в конце концов. — Теперь, когда арестована махарани Девика, ее освободят?

— Не могу сказать.

— Но она же ничего не сделала.

Махарани вздохнула:

— Если Пунит добьется своего и будет признано, что во главе заговора стояла махарани Девика, тогда, полагаю, он мало что выиграет от тюремного заключения мисс Бидики.

— А вы знали, что он намеревался сделать ее своей женой?

Она кивнула:

— Мало что из такого рода вещей неизвестно в стенах зенаны. Пунит может пожелать продлить ее наказание за то, что она отвергла его предложение. Тем не менее я посмотрю, что можно сделать для ее освобождения, хотя для этого потребуются время и хитрость. Если Пунит догадается, чего я добиваюсь, он может заточить ее навечно. — Махарани помолчала, потом взяла меня за руку. — Вы позволите поделиться с вами некоторыми наблюдениями, капитан?

— Прошу вас.

— Индия — обитель множества верований, и они мало в чем согласны между собой, но есть одно, в чем все они сходятся, — вера в то, что нашей истинной сущностью является наша душа. — Махарани помедлила, поправляя складки на своем сари. — Каждая душа уникальна, разные души ведомы разными страстями, но мы верим, что есть души, которые следуют высшему призванию, которому они должны служить независимо от последствий. Думаю, у вас душа сатьянвеши, искателя правды. Иначе зачем бы вы приехали в Самбалпур? Насколько я поняла, вы схватили злодея, который убил Адира. Другой офицер на вашем месте тут же закрыл бы дело, но не вы. Ваша душа не дала бы вам покоя. Стремление найти истину непреодолимо, неостановимо, как колесница Божественного Джаганната. У вас не было иного выбора, кроме как явиться сюда. И, думаю, вы найдете способ остаться. Вот почему вы здесь сегодня утром. Чтобы найти истину.

Я тряхнул головой. У меня было странное чувство, что старуха дурачит меня. Мистика всегда меня смущала, а индийская мистика — худшая из всех. Индийцы довели ее до такой изощренной степени, что даже если вы отвергаете эту чепуху, то благостное выражение превосходства на их лицах означает, что в душе вы якобы чувствуете, что их галиматья с самого начала была истинной.

— Ничего не могу поделать, — сказал я. — У меня здесь нет никаких полномочий, а если бы и были, сомневаюсь, что власти в Дели позволили бы мне ими воспользоваться.

Уголки ее рта дрогнули в легкой улыбке.

— Пойдемте, — пригласила она, увлекая меня в сторону ворот храма.

Перед нами несла свои воды река Маханади, поднявшаяся из-за муссонных дождей, выпавших в верховьях, и питавшая теперь эти выжженные земли. Махарани указала на громадный валун, торчавший посреди бурного потока:

— Видите эту скалу? Однажды, через тысячу лет, воды реки обратят этот камень в песок. Трудно представить, но это так. Вы это не увидите, но точно знаете, что это произойдет.

— Не уверен, что понимаю вас, — пробормотал я.

— Истина и ее последствия — это две разные вещи, капитан. Истина не предполагает справедливости, как и высокое происхождение не предполагает мудрости. Я знаю, что ваша душа жаждет истины. Если доживете до справедливости, что ж, хорошо, если нет, так тому и быть. В любом случае справедливость может принимать разный облик. Вы можете даже не узнать ее, встретив.