Неизбежное зло - [77]

— Полагаю, первой пожелает выстрелить мисс Грант?

Я смотрел, как Энни поднимает винтовку, целится и стреляет.

Выстрел согнал с деревьев стаю птиц. Тигр прыгнул в чащу.

— О женщины! — рассмеялся принц. — Как можно было промахнуться отсюда?

Фитцморис крикнул что-то погонщику, и их слон поспешил за зверем. Одновременно слон полковника Ароры и Несокрушима заходил с другой стороны, чтобы отрезать тигру путь к бегству.

Барабанщики тоже выстроились в круг, загоняя зверя обратно, и вот он вновь был окружен. На этот раз стрелял Фитцморис. Тигр заревел. Еще один выстрел, принца, и третий — полковника Ароры, все попали в цель. Но животное продолжало сопротивляться. Потребовалось еще несколько залпов, прежде чем лапы хищника подогнулись и он рухнул на землю, все еще протестующе взрыкивая. В конце концов Пунит прицелился в голову несчастного зверя и выстрелил в последний раз.

Группа крестьян бросилась к тигру. Один из них притащил фотокамеру и принялся устанавливать ее. Фитцморис громко и страстно призывал погонщика поскорее спустить его со слона, чтобы сфотографироваться с добычей.

— Не слишком-то спортивно, — заметил я. — Барабанщики и прочее. С таким же успехом можно отстреливать рыбу в бочке.

— Это все ради Фитцмориса, — сухо бросил принц. — Этот человек не смог бы попасть в движущуюся цель, даже если бы от этого зависела его жизнь. Поэтому мы устраиваем так, чтобы он мог пульнуть в старого измученного зверя. У нас есть даже специальная рулетка — чтобы его трофей был не меньше восьми футов длиной. А я, конечно, предпочитаю настоящую охоту.

— Тогда отзывайте барабанщиков, Ваше Высочество, — предложил я. — Давайте сделаем все по-настоящему.

Он недоуменно глянул на меня, потом улыбнулся.

— Я подумал было, что вы не одобряете подобные развлечения, капитан. Но теперь вижу, что вы все же охотник.

Отстегнув с пояса серебряную фляжку, он отвинтил пробку, отхлебнул и протянул фляжку мне.

— В некотором роде, — согласился я, делая глоток.

Пунит крикнул что-то барабанщику, весть быстро передали всем — «принц желает охотиться», — и мы вновь тронулись в путь, в высокую иссохшую траву, на этот раз без воплей и без грохота.

Основная часть группы осталась позади. Кармайклы вместе с Энни и Фитцморисом задержались, чтобы выразить восхищение трофеем сэра Эрнеста. С нами отправились только Несокрушим, Арора и один старый охотник, который шел впереди, высматривая следы тигра.

Казалось, миновали часы, звуки леса окружали нас: странное призрачное блеяние пятнистых оленей, хруст и шорох веток, задетых слонами, крики множества разных птиц. Здесь, в дикой глуши, возникало чувство, что Самбалпур с его придворными интригами остался в миллионе миль от нас.

Принц нарушил молчание:

— Знаете, в прежние времена отец любил выбираться сюда на несколько недель. Каждое утро он вставал на рассвете, отправлялся в джунгли с одним-единственным слугой и до завтрака успевал подстрелить тигра. Он был феноменальным охотником. Мне было семь лет, когда отец впервые разрешил мне пойти с ним и Адиром. Они выследили тигра специально для меня, чтобы я сам смог его застрелить, — конечно, не самого крупного, но для семилетнего мальчика все равно очень внушительного.

— И вы его застрелили?

— О да, — небрежно произнес он. — Попал прямо между глаз.

Начинало смеркаться, мы продолжали путь. Охотник искал отпечаток лапы в грязи, клочок шерсти, зацепившийся за колючку, или хотя бы тигриные экскременты. Наконец он вскинул голову и кивнул: есть след. Мы подобрались, явственно ощущая нечто новое в душном знойном воздухе, — нечто, обостряющее чувства, наполняющее лесные звуки новым тревожным смыслом.

Рядом каркнула, вспархивая в воздух, ворона. Я поднял взгляд. Даже мартышки на баньянах, казалось, насторожились. Я чувствовал вкус пыли на языке. Охотник неожиданно остановился и сделал знак рукой. В подлеске что-то мелькнуло и тут же пропало, но мгновение спустя возникло вновь.

— Теперь он наш, — выдохнул принц.

Вот только это был не «он». Тигр стоял футах в сорока от нас, но за ним еще двое — маленькие золотисто-черные детеныши.

— Мать, — прошептал я.

— Точно. — Принц потянулся за винтовкой.

Тигрица, должно быть, почуяла опасность. Она легко могла убежать, но встала как вкопанная, оскалив зубы, закрывая собой детенышей.

Пунит вскинул винтовку, прицелился, а потом мир замер, как часто бывает в самый последний миг перед убийством. Даже мартышки это почувствовали. И принялись верещать со своих насестов на деревьях. Я взглянул на них, и тут мое внимание зацепило кое-что еще.

Блеск металла в ветвях.

Три года в окопах на фронте, может, и не многому меня научили, но уж точно научили распознавать снайпера в засаде. Я крикнул Пуниту, чтоб пригнулся, одновременно прыгая вперед и прижимая его к хауда.

Я услышал выстрел, а потом как будто эхо его. Деревянный паланкин надо мной брызнул дождем щепок.

— Лежать! — рявкнул я, хватая свою винтовку. Грохнул второй выстрел, и пуля отрикошетила от края хауда.

Я поднял винтовку. И почти мгновенно засек нападавшего. На таком расстоянии я смог различить только, что этот человек был из местных и закутан в серо-коричневую накидку. Потом раздался еще один выстрел, не со стороны нападавшего, а слева. Стрелял Несокрушим. Его слон поравнялся с нами, и сержант тоже заметил снайпера. Первый же его выстрел пришелся так близко к противнику, что тот запаниковал. Настал мой черед. Я прицелился и выстрелил. Не так метко, как Несокрушим, но этого и не требовалось — я должен был вывести снайпера из равновесия. Остальное сделает сержант.