Неизбежное зло - [69]

— Я понимаю, — ответила принцесса. — Я попытаюсь ответить на ваши вопросы по мере своих сил. Продолжайте, пожалуйста.

Прежде чем я успел подсказать, Энни выпалила первый вопрос:

— Не могли бы вы для начала рассказать, как вы вышли замуж за принца Адира?

Вновь шелест шелковой ткани за ширмой.

— Нас с Адиром обручили, когда мне было шесть, а ему девять, хотя договариваться о помолвке начали на несколько лет раньше. Меня выбрали жрецы его отца, сравнивая астрологические карты, учитывающие время и место нашего с ним рождения. Думаю, я была одной из многих девочек нужной касты, чьи гороскопы изучали, и то, что выбор пал на меня, — это просто карма, никакой иной причины. Но встретилась я с ним, только когда мне исполнилось тринадцать. Вскоре нас поженили, и, оставив семью, я переехала во дворец.

— Спроси ее, как она сама к этому отнеслась, — шепнул я.

— Уверен?

Я кивнул:

— Пожалуйста, задавайте вопрос, мисс Грант.

— А как вы оба отнеслись к этому браку? — спросила Энни.

— Весьма странный вопрос, — удивилась принцесса. — Как ребенок может отнестись к подобной ситуации? С шести лет меня готовили к этой роли. Трудно рассчитывать на другую жизнь, когда дарбар и зенана предназначены тебе судьбой. Таков порядок вещей, так всегда было — и для царей, и для простолюдинов. Разве не так же обстояли дела и в вашей стране вплоть до недавнего времени?

Энни наградила меня суровым взглядом.

— Простите меня, Ваше Высочество, — сказала она. — Я не имела в виду ничего обидного.

— Вероятно, — отозвалась принцесса, — капитана интересовало, любили ли мы с Адиром друг друга, вступив в брак в столь раннем возрасте?

Я мучительно подбирал слова, но сумел лишь коротко кивнуть, надеясь, что она разглядит мой жест.

— Могу заверить вас, капитан, что я любила его еще прежде, чем мы познакомились. И моя любовь оставалась нерушимой все эти годы.

— А он вас любил? — спросил я, на мгновение забывшись. Евнух Сайид Али за моей спиной шевельнулся.

— Капитан Уиндем, призываю вас помнить, на каких условиях была позволена эта беседа. Еще одно нарушение протокола — и я вынужден буду настаивать на прекращении ее.

Я тут же извинился.

За ширмой молчали. Вопрос был провокацией с моей стороны. В последовавшем наконец ответе принцессы звучал вызов.

— Я знаю, какие ходят сплетни, капитан. История с англичанкой из отеля «Бомонт». Поверьте, мало что остается неизвестным в зенане. Я видела ее. Но уверяю вас, каковы бы ни были ее отношения с Адиром, они никоим образом не влияли на его любовь ко мне. У него всегда были наложницы, и они тоже не повлияли на наши отношения. Почему должно быть иначе — только потому, что у этой женщины белая кожа? Наша любовь превосходила любые пошлые связи, которые могли быть у нее с принцем. — В голосе ее звучала горечь.

— Расскажите о своем муже. Каким человеком он был? — торопливо вставила Энни.

Правильный вопрос. Я решил просто сидеть и слушать.

— Хорошим человеком. — В голосе не слышалось ни тени сомнения. — Неравнодушным. Адир хотел, чтобы в Самбалпуре настал двадцатый век.

— И что он планировал?

— Он считал, что дни британского правления в Индии сочтены и что будущее принадлежит нашему народу. Он был убежден, что в новом мире существование государств, подобных нашему, станет анахронизмом. И видел свой долг в подготовке Самбалпура к неизбежным переменам.

— А как все остальные относились к его идеям?

Очередная пауза.

— Позвольте, мисс Грант, для начала задать вопрос вам. Вы считаете себя индианкой?

— Да, Ваша Высочество, — поколебавшись, ответила Энни.

Несмотря на разделявшую нас ширму, я почувствовал, как принцесса улыбается.

— Тогда вы понимаете эту землю и ее народ. Говорят, нашей истории тысячи лет, но многое ли изменилось с тех пор? Наш народ почитает богов точно так же, как делали наши праотцы тысячелетиями, наши крестьяне пашут землю точно так же, как наши предки во времена «Махабхараты»[79]. Перемены в нашей стране происходят медленно. Даже горы быстрее рассыпаются под ветрами пустыни. Всегда найдутся те, чьи сердца и воля противятся переменам.

— Ваш муж сделал что-то, задевающее таких людей? Возможно, священнослужителей?

— Адир не был религиозен. И вообще считал религию причиной множества предрассудков и отсталости нашей страны. Но он понимал, какое значение имеют для народа религиозные обряды и ритуалы. Он осознавал свой долг.

— Долг? — прошептал я.

— Я была бы признательна, Ваше Высочество, если бы вы объяснили подробнее, — попросила Энни.

За ширмой звякнули браслеты.

— Люди рассчитывают, что их правитель будет руководить их религиозной жизнью. А если махараджа не в состоянии это сделать, то обязанность по соблюдению обрядов ложится на его наследника. Через несколько дней Адир должен был возглавить процессию на празднике, когда Джаганнат и его колесница будут возвращаться в свой храм. Теперь, когда Адира нет, думаю, его брат Пунит проведет церемонию.

— Расскажите про принца Пунита.

— Что тут скажешь? Он сын своего отца.

— В отличие от своего брата?

— Адир, мне кажется, был больше похож на мать. Маловероятно, скажем так, что Пунит предпримет реформы, о которых мечтал Адир. Он не из тех, кто способен на подобные шаги.