Неизбежное зло - [38]

— В каком смысле? — Миссис Кармайкл смерила его взглядом отчасти раздраженным, отчасти недоуменным.

— Просто я представляю, что им было бы трудно сохранить чистоту божественной крови, если бы юврадж вступил в связь с белой женщиной, — пояснил он.

Миссис Кармайкл это почему-то успокоило.

— Вполне вероятно. Махараджа может быть таким забавным в этом отношении, особенно принимая во внимание проклятие.

— Проклятие? — удивился я.

— Это полная чушь, — не выдержал Кармайкл. — Не стоит волновать наших гостей всякими смехотворными предрассудками, Эмили.

— Местные верят в это, — огрызнулась миссис Кармайкл. — А пока кто-то верит, это правда.

— О чем идет речь? — не отставал я.

Кармайклы переглянулись, но промолчали. Паузу заполнил бухгалтер Голдинг.

— Говорят, над правящим семейством тяготеет проклятие, — сказал он. — Проклятие Самбалпура. Оно восходит к временам, когда предки махараджи были царями-воителями. Подробности, впрочем, туманны.

— Возможно, я смогу помочь, — взял слово антрополог Портелли. — История гласит, что некогда раджа безумно влюбился в жену правителя соседнего княжества. Они были союзниками, и раджа пригласил партнера на пир в старый форт, отравил его, захватил его княжество, вынудил его вдову явиться в Самбалпур, где силой женился на ней. В легенде говорится, что когда пели священные мантры брачной церемонии, овдовевшая женщина разрыдалась и призвала проклятия на весь род Самбалпури до скончания века.

— Что за проклятие? — спросил Несокрушим.

— Обрекающее жену правителя Самбалпура на бесплодие. И, как ни странно, это сбылось. Нынешний махараджа взошел на трон только потому, что жена предыдущего была бесплодна. Соответственно, его собственная первая жена, Первая махарани, не принесла ему наследника, поэтому он узаконил практику полигамии. Прежде правители Самбалпура могли иметь наложниц, но только одну жену. И покойный юврадж, и его брат принц Пунит — сыновья Второй махарани, ныне покойной, а маленький принц Алок — сын Девики, Третьей махарани. Более того, махараджа не только увеличил число жен, он необычайно расширил численность наложниц в гареме.

— Вот это точно, — фыркнул Голдинг. — Наш глубокоуважаемый махараджа определенно знает толк в женщинах.

— И проклятье это действует, — добавила миссис Кармайкл. — Ведь жена ювраджа не сумела подарить ему наследника.

Слуги начали убирать остатки первой перемены блюд. Я размышлял над сказанным миссис Кармайкл. Проклятие или нет, но ее слова звучали весьма правдоподобно и заслуживали расследования. Белая женщина, настоящая леди, вступила в связь с туземным принцем. Тема для беллетриста, пошлый пикантный образчик тех дешевых романов, которые в Британии продают на железнодорожных станциях. Неужели ничего подобного не случается в настоящей жизни?

Я отпил вина, укладывая в голове подробности такого рода отношений. Как напомнил Несокрушим, для индийского мировоззрения они столь же предосудительны, как и для нашего, и это вполне могло объяснить, почему религиозный фанатик возжелал убить принца. Нужно поговорить с этой мисс Пемберли. И поскорее.

А ужин продолжался под вино и новые разговоры. Миссис Кармайкл перенесла свое внимание на Несокрушима, обстреливая его самыми разными вопросами — от новых фильмов в кинематографе «Рекс» до мероприятий, устраиваемых лейтенантом-губернатором[61] и его супругой. Я посочувствовал бедному парню, но, к его чести, он неплохо справлялся, на большинство вопросов отвечая односложно, а развернуто — только на самые простые. Такую же технику он использовал, отбивая крученый мяч в крикете.

— Так что же привело вас в Самбалпур, мистер Портелли? — спросил я антрополога.

— Я изучаю местные племенные обычаи по заданию Королевского антропологического института, — ответил он. — Я направлялся в Пури на Ратха-ятру, семидневное празднество в честь Божественного Джаганната, но услышал о злополучной кончине ювраджа. Возможность присутствовать на церемонии погребения члена правящей семьи слишком привлекательна, чтобы ее упускать. И я поспешил сюда.

— Здесь, в Самбалпуре, культ этого Джаггернаута надоест вам до чертиков, — влезла миссис Кармайкл. — Первая махарани — страстная поклонница этого забавного маленького идола. Она даже посвятила ему храм на берегу реки. Она ужасно суеверна. Бог весть, с чего махараджа вздумал жениться на ней. Однажды я слышала, как кто-то при дворе сказал, что она была дочерью метельщика, представляете.

Портелли хмыкнул.

— Княжество Самбалпур весьма затейливо связано с легендой о Божественном Джаганнате. Древнейшее известное его изображение вырезано из камня в пещере около Сонепура, недалеко отсюда.

— Тогда почему в народе Божественный Джаганнат ассоциируется именно с городом Пури? — спросил Несокрушим.

— Там расположены самые большие посвященные ему храмы, — ответил антрополог. — И правитель Пури почитается как хранитель священного храма. Но и Самбалпур — центр поклонения Джаганнату. Как вам, возможно, известно, он, согласно легенде, проплывал через княжество по реке Маханади, приняв форму бревна.

Портелли явно испытывал симпатию к предмету исследований, и, пожалуй, следовало его поощрить. В конце концов, все лучше, чем слушать бубнеж миссис Кармайкл про то, как тяжко быть супругой дипломата в эпоху бюджетных сокращений.