Неистовая принцесса - [142]

Аларик очнулся, чувствуя страшную боль, которая опоясала его череп обручем из высыхающей кожи и сжимала….

— Он жив! Он снова с нами! — словно из тумана возникли какие-то лица. Наконец он различил Роже и Фальстафа, сидящих перед ним. Над его головой покачивалась влажная тряпка. Аларик покосился влево, морщась от боли, которая усиливалась при малейшей попытке пошевелиться. Он увидел пару голубых внимательных глаз, устремленных на него, и на мгновение решил, что это Фаллон.

Но это была Эдит.

Он вздохнул и вспомнил. Он вспомнил конунга, Эрика Улфсона. Аларик успел увидеть, как тот замахнулся на него топором.

Когда он лежал с Фаллон, когда он лежал со своей женой, викинг подкрался сзади и…

— Будь она проклята! — в ярости произнес он.

Он попытался сесть. Накидка свалилась с его плеч, и он увидел, что на нем нет ничего, кроме накидки. Он потряс головой, чтобы прогнать боль. Он лежал в зале своего замка. Все было разбросано, гобелены сорваны, там и сям виднелись битые черепки, обломки вещей.

— Улфсон был здесь? — прохрипел он. Роже кивнул. Он помог Аларику выпить холодной воды.

— Викинги хозяйничали, когда я возвратился. Я ждал, когда подъедут твои рыцари. Мы хотели захватить их врасплох, но они быстро убрались отсюда.

— Мы думали, что это случайный налет, — сказал Хэмлин, — и бросились в лес. Нас ограбили, но, слава Богу, никого не убили.

— Робин! — с ужасом воскликнул Аларик. Словно откликаясь на его крик, малыш вдруг заплакал. Аларик вскочил на ноги, бросился к сыну и поднял драгоценный живой комочек. Он взглянул на Эдит, в чьих глазах блестели слезы. Она прочитала его мысли и с упреком взглянула на него.

— Ты должен начать поиски, Аларик! Должен освободить Фаллон!

Робин плакал, лицо его покраснело от слез. Аларик дотронулся до его щеки, и малыш попытался схватить ртом его палец.

— Найдите ему в деревне кормилицу, — сказал он негромко, передавая сына Эдит.

Испуг отразился на ее лице.

— Аларик, ты должен отправиться за ней! Должен!

— Она снова предала меня! — рявкнул он. Эдит поникла и обмякла. Она тяжело прислонилась к стене, прижимая к себе малыша.

Аларик выругался.

— Я еду за ней, Эдит… Еду потому, что она мать Робина и моя жена! — Он сжал Эдит за плечи и потряс ее. — Перестань рыдать! Присмотри за ребенком! Я привезу ее.

Эдит кивнула и покинула зал, унеся с собой Робина. Аларик тряхнул головой.

— Мы выезжаем, — сказал он Роже.

— Мы предупредим рыцарей. — Роже кивнул Фальстафу, и они поспешили к выходу.

— Вам нужно поесть, — спохватился Хэмлин и бросился на кухню.

Морщась от пульсирующей боли, Аларик оделся и в изнеможении откинулся назад. Внезапно он почувствовал, что в зале кто-то есть. Он повернул голову и увидел Ричарда, который мрачно смотрел на него.

— Помоги мне, парень!

Однако Ричард не проявил обычного рвения и не бросился к своему господину. Он гневно смотрел на Аларика.

— Вы должны ехать за ней, потому что она мать Робина, потому что она ваша жена… Потому что вы обесчестили ее в тот день, когда в бою погиб ее отец, сделали ей ребенка, и только когда она мучилась в родах, вы снизошли и женились на ней.

— Попридержи язык, — предупредил Аларик, прищурив серые глаза.

— Не сегодня, мой господин! Вы можете выпороть меня, бросить в темницу или на съедение волкам, но я скажу всю правду! Если вы едете за ней, мой господин, то поезжайте потому, что вы любите ее! И потому, что она любит вас!

— Она снова предала меня! — взревел Аларик и тут же прижал руки к вискам. Голова раскалывалась от боли, а слова Ричарда ее не уменьшали.

— Зачем ей это делать? Ведь она теперь ваша жена.

— Парень, я однажды застал ее с викингом.

— Когда-то, мой господин, вы сидели за столом ее отца и называли себя его другом, — тихо сказал Ричард. — Потом вы пришли с войском, сир, и устроили жестокую бойню… Мой господин, если вы не любите ее, не можете ей верить, лучше оставьте. Если вы, как и Улфсон, не испытываете к ней ничего, кроме похоти, то нет никакой разницы между двумя похотливыми кобелями…

Аларик в ярости занес было руку над Ричардом, но тот не дрогнул и не отступил. Аларик опустил руку.

— Похотливые кобели!.. Вот как! Ну, сакс, я тебе вырежу язык!

Ричард бросился помочь Аларику одеться.

— Я всегда знал, что вы любите ее, сир.

— Когда они двинулись отсюда?

— Меньше часа назад, мой господин!

— Викинги направились к побережью. Найти их след нетрудно. Мы должны опередить их и отрезать от старой римской дороги.

— Да, сир!

Было уже темно, когда Эрик Улфсон скомандовал привал. Он снял Фаллон с лошади, но от долгой скачки в неудобном положении она настолько устала, что повалилась наземь, и Эрик поднял ее. Накидка была плотная, но во время всего пути ладони Эрика лежали у нее на груди, а сейчас, когда он бросил на нее плотоядный взгляд, Фаллон стало не по себе. Она всегда подозревала наличие недоброго начала в Эрике, сейчас она физически ощущала его.

Фаллон сжала зубы. Смеясь, он посадил ее под высоким раскидистым дубом, а сам кликнул людей. Фаллон поплотнее закуталась в накидку и устало прислонилась к дереву. Ее груди горели и болели — ведь уже столько времени прошло с тех пор, как она в последний раз кормила Робина. Ныла спина, пересохли губы, и было такое ощущение, что ее избили.