Неисторический материализм, или Ананасы для врага народа - [25]

– Была, была, – дед совсем оживился и перестал говорить умирающим голосом. – Ты лучше расскажи, что ты там делал?

– Ну, ты на меня сначала наехал.

– И правильно, наехал, – согласился дед. – Приехал там, весь… Слушай, – осенило деда, – а одет ты как был? – Он подозрительно осмотрел внука. – Вот как сейчас?

Сергей сегодня не успел переодеться после института и вынужден был признаться, что именно так он и был одет.

– Ах ты свинтус, – начиная что-то понимать, заявил дед.

Внук сделал невинное лицо. Вообще-то, ему бы следовало помнить, что дед ученый и заставить его поверить в параллельные миры, переселение душ и прочую мистику было невозможно.

Мама сердито смотрела на него и исподтишка грозила кулаком. Александр Павлович с независимым видом рассматривал обои, а дед, обретя былую мощь, встал посреди комнаты.

– Ну, орлы, – сердито сказал он, – рассказывайте. А ты, – хлопнул он внука по спине, – хоть и взрослый, а мал еще деда дурачить.

– Вообще-то, – сказал Сергей, – мне пора.

– Куда пора? – немедленно поинтересовался дед. – Вот в чем весь вопрос. Куда это тебе пора, а? А ты, Александр, – обратился он к зятю, – как ни старайся, а врать не умеешь.

– Вообще молчу! – обиделся зять.

– Вот-вот, – кивнул дед. – В этом все и дело. Я бы тебе ни одной тайны не доверил – знаешь, почему?

– Я, между прочим, еще ни о чем не проболтался, – гордо заявил Александр Павлович.

– Именно! Ты еще ни о чем не успел проболтаться, но по загадочному выражению твоей физиономии уже видно, что у тебя есть тайна, которая так и рвется наружу. И я тебе скажу, какая это тайна, – торжествующе сказал дед. – Вы, негодяи, задумали перемещения во времени, а мне ничего не сказали! Ну, я Барсову задам перца!

Сергею было очень любопытно посмотреть, как дед «задаст Барсову», но пока перед дедом стояли они с отцом, так что перца он скорее задаст им.

– Я же Барсову подписку давал, – жалобно сказал он.

– И я давал, – извиняющимся тоном сказал Александр Павлович. – Я так и думал, что вы догадаетесь.

– Знаешь, дед, – осенило Сергея, – тебе, наверное, Барсов потому ничего не сказал…

– Знаю, – махнул рукой дед. – Для чистоты эксперимента. Он хотел посмотреть, начнут в моей памяти появляться те события, которые там происходят при твоем участии, или нет.

Он немного успокоился.

– Любопытно. Очень любопытно, – приговаривал он. – «Эффект бабочки», конечно, полная ерунда, но все же эта обратная связь очень интересна. Вот что, – решил он. – Ты, Сергей, сам Барсову о нашем разговоре расскажи. А завтра я к нему приду – надо нам с ним будет кое-что проверить.

В преподавательском доме Сергея ждали. Раиса Кузьминична, несмотря на стресс, успела в подробностях рассмотреть угловой диван и компьютерный стол. Теперь обитатели всех шести квартир с нетерпением поглядывали в окно, ожидая его возвращения. Уже почти собираясь ложиться спать, Хворов услышал, как кто-то ходит за стенкой. Николай Васильевич поразился, что он не услышал, как Сергей открывал дверь. Такого раньше не случалось никогда. Во-первых, всегда слышно, как внизу хлопает и открывается входная дверь. Потом скрипят ступеньки лестницы – каждая ступенька издает свой особенный звук. Затем слышны шаги в коридоре, скрежет поворачиваемого в замке ключа, стук закрываемой двери. Ни одного из этих звуков Николай Васильевич не слышал. Однако в квартире Сергея кто-то был.

Николай Васильевич окликнул жену, которая домывала посуду в большом мятом алюминиевом тазу.

– Коленька, ты звал? – вышла она из кухни, вытирая на ходу руки фартуком.

Кода муж поделился с ней своими подозрениями, она встревожилась.

– Это воры! – убежденно сказала она. – Конечно, там такая мебель… Через форточку пролезли! – убежденно сказал она. – Коля – вперед!

Скинув фартук, она призвала под знамена Григория Ивановича Кирюшина, Клементия Николаевича Николаева, и операция по спасению имущества Сергея Александровича Бахметьева началась. Клементий Николаевич побежал под окно, на случай если вор сиганет в форточку вместе с диваном и столом, а Николай Васильевич, не внемля голосу разума, который в данный момент говорил голосом Григория Ивановича, стал бурно ломиться в дверь.

– Давайте тихонько постучим, – уговаривал Григорий Иванович, – неудобно же. Может быть, это сам Сергей Александрович дома.

– Не может! – категорически возразил Николай Васильевич, досадуя на интеллигентскую нерешительность соседа. Он снова разбежался, используя свое довольно увесистое тело в качестве тарана, и закричал:

– Немедленно откройте!

Дверь распахнулась, Николай Васильевич Хворов влетел в комнату и с разбегу врезался в диван, распластавшись на нем лицом вниз. Сергей изумленно наблюдал за ним. Трудно было представить такую прыть в этом толстячке с немного поросячьим лицом.

– Вы не ушиблись? – вежливо осведомился он.

Хворов что-то невразумительно простонал. Вслед за ним со смущенной улыбкой вошел Григорий Иванович.

– Уж вы извините, – начал он. – Мы подумали, что у вас в квартире воры.

– А, так вы пришли меня спасать? – догадался Сергей. – Поверьте, – сказал он, помогая Николаю Васильевичу отлепиться от дивана и поднимая опрокинутые им стулья, – я вам очень благодарен.