Нефритовые глаза - [11]

Теперь они обедали в дорогих ресторанах, где официанты обращались к клиентам на трех языках, и подарки Диего теперь стоили не сотни, а тысячи. Их взаимопонимание росло с каждой новой встречей, и Мелани вскоре поняла, что любит его, мужчину, так неожиданно возникшего в ее жизни, но не решалась сказать ему об этом.

Диего первым сказал: „Я люблю тебя" в их первую ночь в новой квартире, и она повторила то же самое так, как если бы это было открытием для нее и она не хранила эту мысль, это чувство в секрете на протяжении долгого времени из боязни потерять его.

Они жили вместе, когда Диего приезжал в Нью-Йорк, но он не предлагал Мелани переехать сюда насовсем. На этот раз он приехал рано утром, и они целый день провели вместе.

Был уже вечер, река блестела в лучах заходящего солнца, и они лежали на большой новой софе, немного уставшие после долгого душа, полного запахов мыла и наслаждения. Диего смотрел по телевизору автогонки, пока Мелани листала последний журнал мод.

– Когда будет готов ужин? Я проголодался. – Говоря это, Диего подошел к телевизору и выключил его.

– Скоро, некуда торопиться.

– Ты всегда так говоришь, – дразнил он ее, его рука скользнула под ее халат и замерла на ее груди. Мелани полностью отдалась ощущению прикосновения его ладони к своей нежной упругой коже.

– Не двигайся, оставайся так, – прошептала она.

– У меня есть идея получше, – простонал он.

– Нет. Это блаженство, – настаивала Мелани.

– Я хочу сказать тебе кое-что, – неожиданно произнес Диего. Это прозвучало так резко, что Мелани почувствовала вспышку страха. „Он женат. Или, может быть, нашел другую в Аргентине. Или он устал от нее…" – Пожалуйста, не говори ничего, пока я не закончу, – продолжал он. – Я люблю тебя, Мелани. Я никогда в жизни не был так счастлив, и я не хочу потерять тебя. Никогда. Я хочу жениться на тебе… – Он остановился, потому что Мелани обвила руками его шею и ответила долгим поцелуем. Торжество переполняло ее, но она вынуждена была оторваться от его губ, потому что его реакция была не такой, как она ожидала. Диего выглядел немного мрачным. – Я хочу жениться на тебе, – продолжал он, – но это будет не так просто…

– Тебе нужен развод, – прервала нетерпеливо Мелани.

– Мы начинаем все снова, – вздохнул он. – Я уже говорил тебе, что я не женат. Проблема не в этом…

– В чем же тогда, черт возьми, проблема? – начала раздражаться Мелани.

– Моя семья, – пробормотал он.

– Я не могу в это поверить! Я никак не могу в это поверить! Прямо сюжет из „Крестного отца"! – нарочито театрально говорила Мелани.

– Хуже! – подхватила Донна, облизывая пальцы. – Высокомерные людишки убили тебя своей добротой. – Донка, занятая трапезой, критически осматривала жестяной поднос. – В завершение было бы неплохо попробовать сочные, душистые креветки. Они, должно быть, прекрасны, – сказала она, протягивая кушанье подруге.

Мелани покачала головой.

– Я уже сыта, спасибо, – ответила она.

Мелани не любила китайскую кухню. Маленькие восточные ресторанчики с красочными рисунками драконов на стенах, с неудобными палочками для еды и со всякий раз стоявшими на столах небольшими сосудами, наполненными студенистой жидкостью, никогда не привлекали ее. Она всегда считала, что все должно соответствовать ситуации и настроению, и сейчас, вспоминая Диего, с трудом могла представить его в этой обстановке.

– Все не так плохо, как ты думаешь, душечка, – начав снова успокаивать подругу, щебетала Донна. – Это его трудности, а не твои. Однажды он сказал тебе, что его мамочка и папочка не хотят женить его на ком попало…

– Он не так сказал. Он сказал: „Будут проблемы с семьей", – возразила Мелани.

– Это одно и то же. Он лишь употребил красивые слова, а в итоге вынужден будет откровенно признаться. Он не сможет обманывать себя. В конце концов он устанет держаться за мамину юбку и, если ты уйдешь, будет винить в этом себя. Ты должна дать ему время, и все будет в порядке.

Мелани хранила молчание. Донна была ее самой близкой подругой, и в том, что она сказала, могла быть доля правды. Но в данном случае главную роль играло, скорее, не тонкое знание человеческой психологии, а деньги. Мелани знала, что все деньги, которыми владеет Диего, – это деньги его отца, а для мистера Сантоса и бизнес, и семья были одинаково важны. И если недовольство матери влечет лишь нравственные страдания, то недовольство отца может лишить Диего и денег, и любви его семьи. Мелани не была уверена в том, что хочет подвергнуть его этому испытанию. Результат может быть не такой, как она хотела бы.

Она опять погрузилась в хорошо знакомое ей чувство сомнения. Слишком многое произошло в такой короткий срок. В чем-то она совсем не знала Диего. Может быть, у них и нет совместного будущего.

– Когда он вернется? – спросила Донна.

– Обещал быть здесь на следующей неделе.

– Знаешь что! Вот уже несколько месяцев мы говорим о Диего, а я никогда не видела его, – говорила Донна. – Я думаю, настало время. Может, ты приведешь его сюда как-нибудь вечером, и мы бы пошли все вчетвером…

Кто бы мог быть четвертым, думала Мелани. Сначала она всячески скрывала Диего от Донны и своих друзей, потому что боялась, что они „набросятся" на него. Они всегда жили своим замкнутым миром. Она не могла привести Диего сюда, в эту кирпичную коробку с непритязательным видом на автостоянку. Ее собственную квартиру можно было назвать „дырой" и не более, но это все, что она могла позволить себе; она жила там, потому что у нее не было другого выбора. За неимением лучшего – как часто говорил Диего. Но ему совсем не обязательно знать, какой свободной жизнью живут ее друзья. Она всегда опасалась, что Диего может осудить Донну.