Нефертити. «Книга мертвых» - [13]

В первый момент я не смог различить его лица.

— Жизнь, процветание, здоровье, — произнес я. — Я приношу себя моему Владыке и Ра. — Взгляда я не поднял.

Наконец он заговорил:

— Мы имеем нужду в твоих приношениях. — Голос у него был чистый и легкий. — Подними глаза.

Похоже, он разглядывал меня какое-то время. Затем осторожно спустился, выйдя из последних, красных, лучей заходящего солнца.

Теперь я мог толком рассмотреть его. Он был и похож и не похож на свои изображения. Лицо его все еще оставалось довольно молодым: длинное, худощавое и почти красивое, с четко очерченными губами и умными глазами, взгляд которых выражал абсолютную власть — в них было трудно смотреть и одновременно невозможно отвести взгляд. Подвижное, живое лицо, но так и видится, как оно в один миг становится безжалостным. Одежда скрывала его тело, а на плечо была наброшена шкура леопарда, но у меня создалось впечатление стройности и изящества. Руки у него, конечно же, были тонкими, под мышкой — под правой — великолепно отделанный костыль. Этот человек казался хрупким, словно от легкого толчка мог рассыпаться в прах, и в то же время безмерно могучим, как существо, разбитое на части, восстановленное и в результате ставшее сильнее. Редкое создание, не от мира сего. В нем уживались красота и повадки хищника.

Эхнатон, Владыка Обеих Земель, Владыка мира, улыбнулся, обнажив тонкие редкие зубы. А затем улыбка исчезла. Слегка приволакивая правую ногу, он прошаркал к трону и опустился на него. Самый обыкновенный, человеческий вздох облегчения.

— Труды по созданию нового мира отнимают много сил. Но это путь, по которому мы вернемся к нашим предкам и великой правде. Ахетатон, город Великого горизонта, — это врата в вечность, и я восстанавливаю путь.

Он помолчал, ожидая моего ответа. Я понятия не имел, что сказать.

— Это большой труд, Владыка.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Мне рассказывали о тебе интересные вещи. У тебя есть новые идеи. Ты умеешь разгадать тайну, проследив путь к ее скрытому источнику. Ты заставляешь преступников сознаваться, не применяя пыток. Ты получаешь удовольствие от тьмы и тупиков в извилистом лабиринте человеческого сердца.

— Мне интересно, как и почему происходит нечто. Поэтому я и стараюсь смотреть на то, что передо мной. Обращать внимание.

— Обращать внимание. Мне это нравится. Ты и сейчас обращаешь внимание?

— Да, Владыка.

Он сделал мне знак приблизиться, чтобы никто его не подслушал.

— Тогда вот: есть загадка. Тревожная загадка. Царица, моя Нефертити, Совершенная, исчезла.

Хуже этой новости для меня ничего быть не могло. Подтверждение неотступной тревоги, которая нарастала с первого моего разговора с Амосом. Я почувствовал себя странно спокойным для человека, который вдруг обнаружил, что остановился на самом краю пропасти.

Он ждал моих слов.

— Позвольте мне спросить: когда это произошло?

Он помолчал, обдумывая ответ.

— Пять дней назад.

Я не знал, верить ли ему.

— Я попытался сохранить ее исчезновение в тайне, — продолжал он, — но в этом городе шепотов и эха такое невозможно. Не отсутствие уже стало предметом массы догадок, в основном среди тех, кому это выгодно.

— Это мотив, — сказал я.

Внезапно он раздражился.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу сказать, что, возможно, ее… похитили такие люди.

— Разумеется. Есть силы невежества, которые действуют против нас, против просвещения. Ее исчезновение даст возможность усомниться во всем, что мы сделали, и откроет дверь для возвращения во тьму суеверий. Время выбрано идеально. Слишком уж подходящий момент.

Должно быть, вид у меня был слегка ошарашенный.

— Не совершили ли рекомендовавшие тебя серьезной ошибки?

— Простите меня, Владыка. Мне ничего не сообщили ни о деле, ни о его обстоятельствах. Сказали лишь, что вы пожелали лично говорить со мной.

Он быстро и успешно собрался с мыслями.

— Через десять дней состоится Празднество в честь освящения города. Я потребовал присутствия и даров от властителей, правителей и вождей племен со всей империи, вместе с послами и их свитами. Это открытие нового мира. Именно над этим мы с ней трудились все последние годы, и нельзя потерпеть поражение, когда мы вот-вот достигнем нашей славы. Я должен ее вернуть. Я должен узнать, кто забрал царицу, и вернуть ее!

Внезапно он затрясся от ярости — больше, как показалось мне, разгневавшись на похитителей, чем собственно из-за потери жены. В неистовстве он треснул костылем по столу, затем покачал головой, с трудом поднялся и отвернулся. Успокоившись, он направил на меня свою золотую палку.

— Ты понимаешь, какое доверие я тебе оказываю, говоря с тобой подобным образом? Раскрывая такие мысли?

Я кивнул.

Он встал, прошел к фонтану и некоторое время смотрел на пульсирующую воду. Затем снова повернулся ко мне:

— Найди ее. Если она жива, спаси ее и доставь ко мне, равно как и тех, кто причастен к этому деянию. Если она мертва, доставь тело, чтобы я мог предать его вечности. У тебя десять дней. Можешь прибегать к любым средствам, какие потребуются. Но никому в этом городе не доверяй. Ты здесь чужой. Пусть так и будет.

— Могу я сказать?

— Да.

— Мне понадобится расспросить всех, кто имел доступ к царице. Всех, кто ее знает, кто обслуживает, кому она небезразлична и кому безразлична. Это может включать и членов вашей семьи, Владыка.