Недостойные знатные дамы - [73]

– Я хочу быть не просто разбойником, а благородным разбойником! – говорил он. – Грабить богатых, но помогать бедным и исправлять зло там, где оно уже свершилось. Не давать откупщикам душить налогами бедняков и обогащаться самим – вот чего я хочу! Но для этого нас должно быть много – а нас всего лишь горсточка…

Набрать отряд, состоящий из крепких, воинственных и не слишком щепетильных людей, было делом нелегким, однако изобретательный Санплан нашел способ.

– Скоро здесь пройдет партия каторжников: в это время их обычно гонят из Парижа в Тулон. Я знаю, когда каторжников поведут по ущелью Ольюль… а ущелье Ольюль будто специально создано для засады! Разумеется, риск большой…

Риск действительно был огромен, поскольку скованных одной цепью каторжников всегда сопровождал многочисленный конвой. Желание горстки разбойников отбить преступников откровенно попахивало безумием, но глаза Гаспара уже загорелись.

– Это мне подходит! – заявил он. – Если нам удастся провернуть это дело, мы станем сильны, как никогда, если же нет… возможно, все мы останемся лежать в ущелье. Однако попытаться стоит! Пошли, посмотрим на месте, что представляет собой ущелье Ольюль.

Путь до ущелья был неблизок, но Гаспар знал все окрестные дороги как свои пять пальцев. Они шли ночью, а днем прятались в лесах и пещерах и наконец добрались до места.

Извилистое, изрытое сбегавшими с гор потоками ущелье представляло собой хаотическое нагромождение поросших мхом каменистых уступов. Такой ландшафт уравнивал шансы. Преимущество нападавших заключалось в неожиданности и великолепном знании местности, сила надзирателей – в их численности и превосходстве в вооружении.

Операция завершилась успешно. Оказавшись под круговым обстрелом и не видя своих противников, надзиратели не могли толком обороняться и сочли за лучшее разбежаться, оставив на поле боя двенадцать трупов и троих раненых. Один из людей Гаспара по прозвищу Кривой хотел прикончить раненых, однако главарь шайки воспротивился:

– Я убиваю только в честном бою! Если смерть решила пощадить их – они свободны.

Однако раненые не спешили покидать разбойников.

– Если ты не против, приятель, – сказал один из них, – мы бы присоединились к тебе. Когда мы вернемся в Тулон после такого разгрома, у нас будут большие неприятности. Скорее всего, нас тоже отправят на галеры, а уж мы-то знаем, что это значит!

– Я готов вас принять, – улыбнулся Гаспар. – Мне нужны мужественные люди.

Теперь он мог быть доволен: все пятьдесят каторжников, которых им удалось освободить, с радостью присоединились к шайке. Разумеется, среди них было несколько отпетых негодяев, отнюдь не вызывавших симпатий. Однако не мог же Гаспар набирать себе в шайку мальчиков из церковного хора! Про себя он решил, что глаз не спустит с этих мерзавцев.

Для начала Гаспар обратился к новым членам своей шайки с короткой, но вполне доходчивой и убедительной речью:

– Если вы будете мне беспрекословно подчиняться, вы получите все, что пожелаете, – вас ждет безбедная и легкая жизнь. Но тот, кто осмелится оспаривать мои приказы, будет наказан: предательство карается смертью. Так что смотрите сами, устраивает ли вас такое будущее.

Пятьдесят каторжников и трое бывших надзирателей единодушно присягнули на верность главарю.

2. Эшафот в Эксе

Вскоре красивый красный камзол Гаспара и широкая треуголка с золотым галуном стали известны всему Провансу, равно как его остроумие и обаятельная улыбка. Мужчины восхищались им, женщины мечтали о его любви, хотя и таили эти мечты в самых укромных уголках своих сердец. Ему приписывали сотни любовных приключений, но ни одной серьезной связи. Немало красоток с наступлением темноты потихоньку открывали окна, с нетерпением ожидая, когда к ним явится мужчина в широкой треуголке. Однако ни одна не могла похвастаться тем, что завоевала его сердце. Каждая из них лишь тешила себя надеждой, что, быть может, он еще когда-нибудь вернется к ней…

Единственной красавицей, которая всерьез терзалась отчаянной мукой неразделенной любви, была юная Тереза – невеста Бернара Тейсе, волей обстоятельств ставшего членом шайки. Бедняжка безумно влюбилась в Гаспара и ужасно страдала, причем страдания ее усугублялись тем, что она ни за что на свете не решилась бы сказать ему о своей любви.

– Он никогда не полюбит меня! Я уверена, что совсем ему не нравлюсь… – жаловалась она дону Пабло, капеллану шайки.

Надо сказать, капеллан был личностью прелюбопытнейшей. Этот испанский священник ухитрился лишиться духовного сана и угодить на каторгу, однако все разбойники относились к нему с поразительным доверием и часто поверяли ему свои тайны.

– Не в этом дело, – отвечал дон Пабло. – Даже если бы Гаспар и любил тебя, он все равно никогда не сказал бы тебе об этом.

– Но почему? Неужели из-за Бернара?

– Конечно! Разве ты забыла, что именно по просьбе Бернара Гаспар выкрал тебя из дома Кокареля? А Гаспар никогда не предает друзей…

– Но ведь мы с Бернаром даже не обручены!

– Это верно, но все равно, лучше бы тебе поскорей выйти за него замуж. Он же прекрасно видит, как сильно ты изменилась. Боюсь, что если ты распалишь ревность Бернара, то этим навлечешь беду на голову Гаспара.