Недостающее звено - [16]

Президент понял, что сейчас раздастся короткий щелчок - Смит повесит трубку, - поэтому он поспешно сказал:

- Одну минуту.

На другом конце трубки воцарилось молчание, потом снова послышался голос Смита:

- Да, сэр.

- Скажите, вам нравится ваша работа? - поинтересовался президент.

- Нравится ли мне работа? - переспросил Смит.

- Да. Так как? Вам нравится то, что вы делаете?

Снова наступило короткое молчание, потом Смит сказал:

- Я никогда об этом не задумывался, сэр. Я не знаю.

На этот раз президенту не удалось ничего сказать, прежде чем телефон отключился.

Римо позвонил Смиту из автомата возле Центрального парка в Нью-Йорке. Чиун остался в машине, припаркованной в неположенном месте на Пятой авеню.

- Ливийцы ничего не знают, - доложил Римо.

- Президент получил записку от Бобби Джека, - сообщил Смит.

- Что в ней?

- Его захватила организация под названием ПЛОТС. Похоже на сионистов.

- ПЛОТС? - переспросил Римо. - Вы шутите.

- Нет. Именно ПЛОТС.

- Кто они такие?

- Не знаю. В нашем досье таких нет. Сейчас пытаюсь выяснить, что бы это могло быть.

- Вы полагаете, что эта самая ПЛОТС имеет отношение к звезде Давида и свастике, обнаруженным на месте преступления? - поинтересовался Римо.

Он почувствовал, как на том конце провода Смит пожал плечами, словно хотел сказать: "Кто знает?"

- По крайней мере, одна вещь прояснилась, - произнес шеф вслух. Президент не имеет никакого отношения к похищению Биллингса, иначе он не стал бы к нам обращаться, а попытался бы держать нас в неведении.

- Хорошо, - сказал Римо, - но есть еще одна загадка. Кто эта мисс Лестер из Государственного департамента. Она постоянно переходит мне дорогу.

- Подождите у телефона, - попросил Смит.

Римо положил трубку на плечо: он знал, что Смит включил компьютер на столе и загрузил имя Лестер. Он обвел взглядом Центральный парк. Когда-то это был чудесный лесной массив в городской черте, но теперь там более-менее безопасно появляться только с двенадцати до трех дня, и то лишь в сопровождении вооруженной охраны.

В трубке послышался голос Смита.

- У вас есть описание ее внешности?

- Высокая, под шесть футов. Блондинка, волосы заплетены в косички. Фиолетовые глаза.

- Подождите.

Римо посмотрел на машину, стоявшую у тротуара: глаза Чиуна были закрыты, он отдыхал.

- Получен отрицательный ответ, - сказал наконец Смит. - В Госдепартаменте нет никого, соответствующего данному описанию. В нашем списке агентов, находящихся на службе у США, такого имени не обнаружено, по описанию тоже никто не подходит.

- Отлично, - произнес Римо.

- Чего ж хорошего?

- Пока это наша единственная зацепка.

- Слабая, надо сказать, зацепка, - заметил Смит. - Похоже, она тоже его ищет.

- Ерунда, - голос Римо звучал беззаботно. - Все это детали. Главное, она знает, что он пропал. Ей откуда-то об этом известно, и для нас это уже кое-что. Дайте мне знать, как только удастся что-нибудь выяснить относительно ПЛОТС. ПЛОТС... Ха!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда Римо вошел в свой номер с видом на Центральный парк, Чиун как раз выключал телевизор. Он повернулся к Римо - его лицо горело возбуждением.

- Теперь я знаю, что делать, - сообщил он.

- Отлично, - бросил Римо и плюхнулся на диван, повернувшись к Чиуну: тот не стал бы говорить, если бы не видел глаз собеседника.

Кореец встал у Римо в ногах и посмотрел ему прямо в лицо.

- И тебя не интересует, что я решил? - Чиун внимательно вглядывайся в Римо, следя за реакцией.

- Конечно-конечно, - ответил Римо. Интересно, что из увиденного по телевизору так возбудило Чиуна?

- Я приму участие в Олимпийских играх. И получу золотую медаль.

- Прекрасная мысль - за исключением того, что пока не придумали никакого вида спорта для наемных убийц.

- Дурачок, я не собираюсь выступать в качестве наемного убийцы.

- А в качестве кого ты собираешься выступать?

- Да кого угодно, - ответил Чиун.

- Ну, извини, - процедил Римо.

- Извинения принимаются. Я могу выступать в любом виде программы. Сегодня я весь день смотрел телевизор и видел, как все эти люди бегают, прыгают - и так, и с шестом, - поднимают тяжести, занимаются метанием диска и копья... У меня все это получится лучше, чем у них. Итак, еду! И точка.

Римо так и подскочил на диване. Чиун расположился напротив него на полу.

- Но зачем? - вопросил Римо. - Ты знаешь, что можешь это делать, я знаю, что ты можешь, так зачем же тебе куда-то ехать?

- Я хочу, чтобы все знали, на что я способен!

- Помнится, как-то однажды ты сказал мне, что осознание своих достоинств - уже достаточное признание для думающего человека, - заметил Римо.

- Забудь, что я говорил, - возразил Чиун. Он сложил руки на груди, и его пальцы с длинными ногтями исчезли в необъятных рукавах белого шелкового кимоно. - Я еду.

Римо взглянул на него. Он ни минуты не сомневался, что Чиун проглотит с потрохами всех этих олимпийских призеров, но откуда вдруг эта жажда славы?

- А что тебе это даст? - поинтересовался Римо.

- Приглашения сниматься в рекламе, - ответил Чиун. - Ешьте овсянку "Уито", завтрак, который ест Чиун, чемпион. Чиун, чемпион, бегает только в кроссовках "Тайгерпо". Чиун, чемпион, неотразим в рубашках от "Сэнфорда". Я видел это, Римо. Даже те, кто только и умеет, что плавать, и то снимаются в рекламе. Их приглашают на телевидение, и они, сами дураки дураками, получают миллионы за то, что произносят эти слова.