Недометанный стог - [64]
Анатолий молчал, смотрел угрюмо на огород, на поле с бабками льна, на Ветлугу. Василий встал, походил-походил по комнате. Потом подошел к Анатолию, поставил локти на стол, опустил на подбородок кулаки и, заглядывая другу в лицо, заговорил:
— Ты пообожди кипятиться, Толь. Подумай, порассуди. Давай-ка спать, а завтра еще подумай. Конечно, люди языки вдоволь почешут, а ты не привык — знаю, — чтоб над тобой потешались, да ведь и перестанут. Ты ж не баба, из-за сплетен не засохнешь. А о том человеке, что я говорю, подумать стоит. Он-то нам вроде бы не судья, да мы-то о нем позаботиться должны. Наша ветвь дальше идет. Ей-бог, Толь, ты хорошенчей подумай…
— Ладно, давай спать, — заявил, умышленно прекращая разговор, Анатолий и со стуком прикрыл окно.
Назавтра было воскресенье. Анатолий ушел от друга в десятом часу, шагал просекой навстречу солнцу, вышедшему на совсем чистое небо, рассеянно думал и вспоминал. Вспоминалась ему родная деревня, сверстники и ребята поменьше. Среди них выделила сейчас его память Вальку-пестереныша.
Вальку его мать родила в девках, поэтому рос он без отца. Мать все время работала, а Вальку выходил старый дед. Когда деду нужно было куда-нибудь идти, он не мог тащить маленького Вальку на своих слабосильных, иссохших руках. Дед нашел выход: сажал Вальку в большой плетеный короб — пестер по-местному, — взваливал на спину и нес. Только Валькина головенка из пестера торчала сзади седой нерасчесанной дедовой головы. Отсюда и пошло парню прозвище — «пестереныш».
Вспомнил Анатолий, что грубо дразнили Вальку, что каждый мог обидеть его: дескать, батьки нет, заступиться некому. И еще вспомнил, что сейчас Валька летчик. Где-то далеко на Севере летает.
Около дома Анатолий посидел на лавочке, покурил. Зашел в дом. Не глядя на Марию, готовившую пойло поросенку, прошел в комнату, взял из комода пачку денег, отсчитал себе большую часть и вышел.
Дошагал до гаража, завел трелевочный трактор и окраиной поселка, по лужам и кочкам, поехал за семь километров в деревню, где был центр сельсовета.
В ненастье их лесопункт начисто бывал отрезан от других поселков и деревень. Долго после дождей налаживалась дорога. И верней всего было путешествовать по ней пешком, верхом да на тракторе.
В деревне Анатолий остановил трактор у магазина, торговавшего и в воскресенье. Зашел, поздоровался с кучкой женщин, праздно толпившихся у прилавка. Перешагнул через детскую коляску в угол, где стоял в деревянной опалубке, чтоб не избить при перевозке, большой зеркальный шифоньер.
Несколько минут Анатолий стоял перед шифоньером, посмотрел на цену, коряво выведенную на дощечке, привешенной к ручке. Стер рукавом пыль с части зеркала, посмотрел на свой небритый, в черной щетине подбородок. Потом сказал только что вошедшему незнакомому молодому парню:
— Помоги-ка вынести и на плиту, на трактор, приспособить. Буду эту вещь приобретать…
Ох, как нужен на лесопункте трелевочный трактор! Не только для работы в лесу. Ездят на нем на дальние лесные сенокосы за сеном. Привязывают стог к плите, поднимается плита на место, только стожар хрупнет, а стог уже целиком на тракторе, со стожаром и даже с частью подпорок. И прет его в поселок трактор, которому пеньки и буераки нипочем.
Или в прошлом году привезли из лесу на плите медведя. А в другой раз убитого браконьерами лося. Лось был привязан головой вниз, но красноватая рогатая голова его не болталась, а была закинута назад, словно лось собрался прыгнуть через большое препятствие. Таким живым казался лось, и только подойдя ближе, можно было разглядеть, что глаза у него были плотно закрыты.
И скорбную службу, бывало, нес трелевочный трактор… Когда в распутицу умер старый кузнец Аркадий Басалаев, провожали его на кладбище все на том же трелевщике.
Но сегодня несла на себе плита трактора совсем необычный груз. Отражались в большом зеркале, предназначенном век свой отражать комнату да фигуры людей, голубое небо, редкие облака, вершины деревьев. Когда трактор полез в гору, в зеркале потянулась колеистая, грязная, в лужах дорога, затем отразился целый речной плес, бесконечные леса за ним, вертолет и два ястреба, висящие над лесами. А на самой вершине пригорка зеркало расшалилось и стало пускать на кроны деревьев солнечные зайчики. Затем в зеркале промелькнул ряд стен и крыш, и трактор остановился…
После того как шифоньер установили на место и двое помогавших мужчин ушли, Анатолий похлопал ладонью по лакированному орехового цвета боку шкафа и сказал, по-прежнему не глядя на жену:
— На, носи на здоровье.
Оговорился «носи» вместо «пользуйся, владей», поперхнулся, подошел неловко, боком к Марии, продолжил:
— Я того… давно хотел сменить. Старый тот, да и барахла поднакопилось. Да и приедут… тут еще больше места для барахла надо. А этот большой. Зеркало опять же.
Помолчал и еще прибавил:
— Посылай письмо или там… телеграмму. Тонька Винтовка сегодня за почтой пойдет, отнесет. Пусть приезжает. Оно, рассудить, ребенок ничем не виноват. Раз батька бросил, так, выходит, и дедушке не надо?
Еще помолчал и еще выговорил:
— Хотя дочке родительского моего оправдания, конечно, нет…
В северной части Костромской области, где сохранился еще кусочек европейской тайги, откуда текут в Волгу холодные и загадочные лесные реки, живут молчаливые, немного замкнутые, рослые, сильные русские люди. Суровые на вид, они умеют работать, любить, бороться за свое счастье, умеют хранить честь, верность, дружбу. Этим людям с отзывчивыми, щедрыми сердцами, их жизни, нелегкому труду посвящены почти все рассказы Л. Воробьева.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.