Нечисть, нежить, нелюдь - [33]

Лиска захлебнулась визгом, не знаю, что там сделал Вит, но я всецело одобряла его действия.

Первый мой удар пришелся в плечо, второй в руку, третий в шею. Мужчина опрокинулся на могилу, где еще минуту назад валялась я. Залом взмахнул ножом, на этот раз движение вышло смазанным, но тем не менее удар достиг цели. Лезвие вскользь прошлось по моему плечу, по ключице, теплая кровь потекла по груди…

Я испугалась. Наверное, впервые в жизни так испугалась. Не чего-то постороннего, не фигуры в темноте, не мага за пеленой тумана, от которого веяло жутью. Я испугалась того, что могло сделать со мной обычное железо, небрежно прошедшееся наискосок по телу. Испугалась настолько, что даже не смогла опустить голову и посмотреть, насколько глубока рана. Я просто замахнулась и ударила Залома камнем. Била снова и снова, не обращая внимания на то, что нож уже отлетел в сторону, не видя, что вода смешивается с кровью. Кошка рычала, в упоении обнажив когти, ей нравилась эта охота, нравилась добыча.

Воздух в легких вдруг сжался, осел солью на языке, потрескивая и чуть вибрируя. Эол поднял молот в третий раз. А я просто не могла остановиться. Мы ударили одновременно. Я камнем, а он молнией, раскалывая мир, делая его ослепительно-белым. Громыхнуло так, что в ушах зазвенело, а голова стала легкой-легкой. Через мгновение вся тяжесть мира опустилась на плечи. И исчезла.

Залом, не мигая, смотрел в темное небо, дождевая вода стекала с широко раскрытых застывших глаз. Я покачнулась, дыхание с шумом вырывалось из груди, словно я пробежала не одну тысячу вар. Пелагея тихо плакала, она позволила себе лишь разок взглянуть на меня. Опасливый взгляд, словно на дикого зверя. И зажала рот руками.

Камень выпал из рук.

Лиска захохотала. И столько всего было в этом булькающем неровном звуке…

Кто-то подхватил меня под руки. Не кто-то, а Вит. Моя кошка почувствовала его запах и тут же уютно свернулась клубочком. В ее понимании битва была выиграна и можно было отдохнуть.

— А-ка, — позвал вириец, оттаскивая меня от каменной плиты. С соседней неловко поднималась Лиска, живая, пусть и несколько потрепанная. — А-ка…

Вит снова глотал звуки.

— Третий удар, — торжественно прокричала рыжая. — Жертва принесена.

«Да, — хотела ответить ей, — и принесла ее я».

Но непослушные слова застряли в горле.

Небо заворчало. Где-то там готовился войти в наш мир дасу.

Глава 6 АРТЕФАКТЫ И ВЕРА

— А-ка! — повторил Вит, выдохнул и уже голосом, более похожим на человеческий, добавил: — Ради Рэга, сейчас не время для обмороков.

Вириец встряхнул меня. Ожидаемого результата это не принесло. Грудь жгло, смотреть на заливающую одежду кровь было по-прежнему страшно, поэтому я продолжала таращиться на труп Залома и кривить губы. А Пелагея продолжала скулить.

— Нужно остановить ритуал, иначе мы все покойники!

— Вы и так — покойники, — гортанно засмеялась Лиска, пусть в этом смехе и слышалась боль.

— Вот именно, — ответила я. — Мы дасу не противники.

— Тебе напомнить, кто уже остановил один ритуал? — Вит почти кричал мне в ухо, и кошка невольно отодвигалась от его колючей злости. Или это была я?

Вириец снова встряхнул меня.

— Бежать уже поздно! Айка!

Последнее он почти простонал, и я очнулась.

— Надо найти отражающую поверхность и закрыть проход, — прошептала я, отступая от тела. — Только здесь этих отражающих поверхностей…

И в этот момент Лиска решилась, она бросилась вперед, даже не успев вытереть окровавленные губы. Она бросилась… но отнюдь не к ограде. Девушка кинулась к каменному знаку, к мертвому Залому-Казуму, и вцепилась в рубашку мужчины. Я даже подумала, что она сейчас заревет, как самая настоящая плакальщица. Но вместо этого девушка…

— А вот это предоставь мне. — Вит шагнул к могиле, вернее — к Лиске, словно возле мертвеца у них была назначена встреча.

…Девушка сплюнула, изо рта на траву упал зуб, дождь быстро смыл текущую кровь. Взгляд снова метнулся к телу Залома, но я заставила себя отвернуться. Не сейчас. Не здесь. А может, и вообще никогда, если дасу все же пройдет сквозь открытую дверь. Вит прав, сейчас не время. Он всегда прав, даже когда поднимает руку и ласково касается лица девушки, а глаза загораются алым. Если он сейчас будет ее облизывать, я закричу. И вряд ли потом смогу сказать что-то осмысленное.

Но закричала Лиска. От боли. Когда тонкие красные линии потянулись от кудесника и впились девушке в лицо, забрались под кожу. Стоп. Я на самом деле это вижу или ливень играет со мной злые шутки? Небо разочарованно заворчало.

— Где вы откроете проход? — спросил Вит, и нити чуть шевельнулись. — Где и чем? Что будет ключом?

Рыжая вздрогнула, замотала головой, словно кукла-марионетка, подвешенная на алых нитях, которые были настолько тонки, что вот-вот грозили порваться.

Она отступила на шаг, всего на шаг. Раздался едва слышный треск. В ее руке осталась покачивающаяся тесемка. Наши девки на таких обереги от сглаза таскали. Казум-Залом тоже таскал. Только не оберег, а черную капельку амулета, на которую я вытаращила глаза. Маскировочный амулет! Еще один!

Я опустила взгляд на мертвого мужчину. Черты мельника исчезали, как исчезает к полудню утренняя роса. Лицо Залома было иным. Абсолютно незнакомым. Ничем не примечательный мужчина. Мокрые русые волосы казались почти черными, распахнутые глаза заливал дождь пополам с кровью.