Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [60]

– Я очень волнуюсь насчет Чарли, – призналась Азра. – Ты говорил с ним о школе?

– А надо было? – спросил Бек. Последний раз они с Азрой общались, когда пришло письмо с результатами, и Бек даже не задумывался о Кристальской академии.

– Он постоянно поднимает эту тему, притом такими странными способами.

– А как он отреагировал, когда узнал, что Эйдан прошел?

– Сначала засмеялся, назвал Эйдана умственно отсталым. Ну ты знаешь их манеру.

– Ага. Но я просто не представляю, как Чарли может завидовать, притом что он даже не сдавал этот экзамен?

– Это его сильно подкосило, Бек. Он привык быть лучшим в школе, в спорте, но теперь вдруг он чувствует, что брат наступает ему на пятки, играет в стартовом составе, когда сам Чарли сидит на скамье запасных, а может, даже скоро отправится в спецшколу. Он говорит фразы вроде: «Ну, видимо, сегодня пришла очередь тупого брата вынимать тарелки из посудомойки». Или: «Трудновато сосредоточиться на домашке, когда я знаю, что подающий надежды полузащитник в гостиной мог бы сделать ее за меня минут за пять». Понимаешь?

Бек задумался.

– Вчера я слышал от него нечто подобное. «Ах, если бы я был таким талантливым, я бы тоже сам себе сделал бутеры в школу» – или что-то вроде того.

Бек осушил свой бокал.

Азра потянулась за бутылкой, стоявшей на верхней ступени крыльца.

– Слушай, – сказал бывший муж, пока она наливала ему еще вина. – Может быть, нам бросить эту затею?

– С Кристальской академией?

– Если она так накаляет отношения. Зачем так завышать планку, если в итоге его ждет только разочарование?

– Хочешь сказать, как с футболом?

– Это другое.

– Почему же?

– Мальчики прирожденные футболисты, – заявил Бек. – И так сложилось, что им это занятие нравится больше всего.

Азра особенным образом кашлянула.

– Что?

– Бек, опомнись. Это ты больше всего любишь футбол. Я же вижу, как ты стоишь на бровке, притворяясь, будто тебе все равно, а на самом деле внутри у тебя все кипит. Так было всегда. Это ты их в четыре года отдал учиться бить пенальти. Это ты настаивал, чтобы они попробовали играть на выездных матчах, хотя их все устраивало в сборной. И именно ты убедил их идти на просмотр СКАГО.

– Эй, неправда! Они уже почти год мечтают о ней!

– Я тебя умоляю! Они даже не узнали бы о ее существовании, если бы ты не вложил эту мысль им в головы.

Бек посмотрел на ее руки: длинные пальцы переплелись и обхватили одно колено.

– Я и раньше говорил тебе, что мне вся эта спецшкола не нравится. Я считаю, пора с ней завязывать. Таково мое мнение.

– Я прошу тебя только о том, чтобы ты оценивал ситуацию непредвзято, – не отставала Азра. – Это может быть действительно хороший вариант для Эйдана. Может, эта школа поможет ему раскрыться, познакомиться с новыми ребятами, которые не будут дразнить его за то, что он умный.

– А если он не поступит?

– Скорее всего, так и будет, – спокойно сказала Азра. – Важно, чтобы он мог попробовать, потому что, мне кажется, он просто хочет проверить себя. Поэтому, пожалуйста, поддержи его. – Азра наклонилась и посмотрела в дальний конец улицы. – Они возвращаются.

Эйдан шел задом наперед, он танцевал и пел, как дикарь, качая бедрами, и Рой, смотря на него, заливался от смеха. Малыш изо всех сил подавался вперед, натягивая удерживавшие его ремни, и пытался схватить ручонкой старшего брата. Чарли вез коляску, не принимая участия в веселье. Бек улыбнулся и помахал, но губы Чарли так и оставались сжатыми в тонкую ровную линию.

Азра встала и забрала у Бека бокал.

– И еще кое-что.

– Ой-ёй, – сказал бывший муж, поднимаясь вместе с ней.

– Будет собрание насчет финального этапа отбора. Надо сделать портфолио.

– Когда собрание?

– В четверг, в 7:30. Нам обоим надо присутствовать. Я напишу тебе все подробности.

Азра встала на цыпочки и неловко обняла его, держа бокалы с вином подальше, чтобы ничего не испачкать. Мужчина почувствовал прилив знакомых чувств и обнял Азру за талию. Ну, может быть, немного ниже. Ее тело напряглось.

– Бек, стоп.

– Извини, извини.

Он отступил на полшага назад, поднял и широко развел руки.

Азра окинула его странным взглядом.

– Бек, у тебя все в порядке? В смысле, у тебя самого?

Он почувствовал, будто внезапно потерял равновесие, будто вдруг заболел. Его макушку прострелило, и перед глазами зарябила череда его провалов, похожая на титры после фильма: выдоенные досуха кредитные карты и нулевые балансы, крики младенца по ночам и неожиданная холодность его жены, наметившееся пузцо, объедки, гниющие в сломанном измельчителе отходов, Чарли, ссутулившийся на скамье запасных рядом с игроками второго разряда.

– Бек?

– Да, все нормально, – сказал он, моргнув.

Азра хорошо его знала, но, видимо, все же недостаточно хорошо. Она легонько коснулась бокалом его локтя.

– Не забудь о собрании.

31. Роуз

– Мааам!

Дрожащий, долгий зов прокатился по коридору. Роуз пошла в спальню Эммы и обнаружила такую картину: дочка растянулась на любимом одеяле, жалкая, с мокрыми щеками и текущим носом.

– Милая, что случилось? – Роуз схватила салфетку с прикроватной тумбочки, нагнулась, вытерла верхнюю губу девочки.

– У Эммы Зи… – дальше разобрать было невозможно.