Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [60]
– Я очень волнуюсь насчет Чарли, – призналась Азра. – Ты говорил с ним о школе?
– А надо было? – спросил Бек. Последний раз они с Азрой общались, когда пришло письмо с результатами, и Бек даже не задумывался о Кристальской академии.
– Он постоянно поднимает эту тему, притом такими странными способами.
– А как он отреагировал, когда узнал, что Эйдан прошел?
– Сначала засмеялся, назвал Эйдана умственно отсталым. Ну ты знаешь их манеру.
– Ага. Но я просто не представляю, как Чарли может завидовать, притом что он даже не сдавал этот экзамен?
– Это его сильно подкосило, Бек. Он привык быть лучшим в школе, в спорте, но теперь вдруг он чувствует, что брат наступает ему на пятки, играет в стартовом составе, когда сам Чарли сидит на скамье запасных, а может, даже скоро отправится в спецшколу. Он говорит фразы вроде: «Ну, видимо, сегодня пришла очередь тупого брата вынимать тарелки из посудомойки». Или: «Трудновато сосредоточиться на домашке, когда я знаю, что подающий надежды полузащитник в гостиной мог бы сделать ее за меня минут за пять». Понимаешь?
Бек задумался.
– Вчера я слышал от него нечто подобное. «Ах, если бы я был таким талантливым, я бы тоже сам себе сделал бутеры в школу» – или что-то вроде того.
Бек осушил свой бокал.
Азра потянулась за бутылкой, стоявшей на верхней ступени крыльца.
– Слушай, – сказал бывший муж, пока она наливала ему еще вина. – Может быть, нам бросить эту затею?
– С Кристальской академией?
– Если она так накаляет отношения. Зачем так завышать планку, если в итоге его ждет только разочарование?
– Хочешь сказать, как с футболом?
– Это другое.
– Почему же?
– Мальчики прирожденные футболисты, – заявил Бек. – И так сложилось, что им это занятие нравится больше всего.
Азра особенным образом кашлянула.
– Что?
– Бек, опомнись. Это ты больше всего любишь футбол. Я же вижу, как ты стоишь на бровке, притворяясь, будто тебе все равно, а на самом деле внутри у тебя все кипит. Так было всегда. Это ты их в четыре года отдал учиться бить пенальти. Это ты настаивал, чтобы они попробовали играть на выездных матчах, хотя их все устраивало в сборной. И именно ты убедил их идти на просмотр СКАГО.
– Эй, неправда! Они уже почти год мечтают о ней!
– Я тебя умоляю! Они даже не узнали бы о ее существовании, если бы ты не вложил эту мысль им в головы.
Бек посмотрел на ее руки: длинные пальцы переплелись и обхватили одно колено.
– Я и раньше говорил тебе, что мне вся эта спецшкола не нравится. Я считаю, пора с ней завязывать. Таково мое мнение.
– Я прошу тебя только о том, чтобы ты оценивал ситуацию непредвзято, – не отставала Азра. – Это может быть действительно хороший вариант для Эйдана. Может, эта школа поможет ему раскрыться, познакомиться с новыми ребятами, которые не будут дразнить его за то, что он умный.
– А если он не поступит?
– Скорее всего, так и будет, – спокойно сказала Азра. – Важно, чтобы он мог попробовать, потому что, мне кажется, он просто хочет проверить себя. Поэтому, пожалуйста, поддержи его. – Азра наклонилась и посмотрела в дальний конец улицы. – Они возвращаются.
Эйдан шел задом наперед, он танцевал и пел, как дикарь, качая бедрами, и Рой, смотря на него, заливался от смеха. Малыш изо всех сил подавался вперед, натягивая удерживавшие его ремни, и пытался схватить ручонкой старшего брата. Чарли вез коляску, не принимая участия в веселье. Бек улыбнулся и помахал, но губы Чарли так и оставались сжатыми в тонкую ровную линию.
Азра встала и забрала у Бека бокал.
– И еще кое-что.
– Ой-ёй, – сказал бывший муж, поднимаясь вместе с ней.
– Будет собрание насчет финального этапа отбора. Надо сделать портфолио.
– Когда собрание?
– В четверг, в 7:30. Нам обоим надо присутствовать. Я напишу тебе все подробности.
Азра встала на цыпочки и неловко обняла его, держа бокалы с вином подальше, чтобы ничего не испачкать. Мужчина почувствовал прилив знакомых чувств и обнял Азру за талию. Ну, может быть, немного ниже. Ее тело напряглось.
– Бек, стоп.
– Извини, извини.
Он отступил на полшага назад, поднял и широко развел руки.
Азра окинула его странным взглядом.
– Бек, у тебя все в порядке? В смысле, у тебя самого?
Он почувствовал, будто внезапно потерял равновесие, будто вдруг заболел. Его макушку прострелило, и перед глазами зарябила череда его провалов, похожая на титры после фильма: выдоенные досуха кредитные карты и нулевые балансы, крики младенца по ночам и неожиданная холодность его жены, наметившееся пузцо, объедки, гниющие в сломанном измельчителе отходов, Чарли, ссутулившийся на скамье запасных рядом с игроками второго разряда.
– Бек?
– Да, все нормально, – сказал он, моргнув.
Азра хорошо его знала, но, видимо, все же недостаточно хорошо. Она легонько коснулась бокалом его локтя.
– Не забудь о собрании.
31. Роуз
– Мааам!
Дрожащий, долгий зов прокатился по коридору. Роуз пошла в спальню Эммы и обнаружила такую картину: дочка растянулась на любимом одеяле, жалкая, с мокрыми щеками и текущим носом.
– Милая, что случилось? – Роуз схватила салфетку с прикроватной тумбочки, нагнулась, вытерла верхнюю губу девочки.
– У Эммы Зи… – дальше разобрать было невозможно.
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
МГНОВЕННЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР THE SATURDAY TIMES. ИДЕАЛЬНО ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ ФРЕДРИКА БАКМАНА. Иногда, чтобы выбраться из дебрей, нужно в них зайти. Айзек стоит на мосту в одиночестве. Он сломлен, разбит и не знает, как ему жить дальше. От отчаяния он кричит куда-то вниз, в реку. А потом вдруг слышит ответ. Крик – возможно, даже более отчаянный, чем его собственный. Айзек следует за звуком в лес. И то, что он там находит, меняет все. Эта история может показаться вам знакомой. Потерянный человек и нежданный гость, который станет его другом, но не сможет остаться навсегда.
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.