Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [132]

Лорен, подталкивая к двери Тессу и Ксандера, оглянулась на подругу. В глазах у нее стояли слезы. Азра шла за ними: губы сжаты, лоб нахмурен – признаки сострадания, которое не утешило Роуз, но поставило ее на место.

Потом она почувствовала, как ее голые предплечья обхватили чьи-то потные руки. Она повернула голову и увидела водянистые глаза Гарета, его гротескную рожу, ощутила отвратительное тухлое дыхание.

– Давай пойдем отсюда, Роуз, – сказал он спокойным голосом, будто обращался к душевнобольной или маленькому ребенку. – Давай заберем отсюда нашу дочь.

Нашу дочь.

За его спиной Роуз увидела Саманту и Зи: они по дуге обходили стол, чтобы больше не сталкиваться с Роуз. Лицо Саманты было мокрым от слез, плечи ее непривычно ссутулились. Она с бешеной скоростью набирала сообщение, видимо, пытаясь достучаться до Кева.

– Мы можем поговорить обо всем этом, когда отвезем тебя домой, – сказал Гарет.

Дом. Слово, которое внезапно и непоправимо утратило смысл.

Роуз склонила голову так, что ее губы почти касались волосатого уха мужа.

– Убери руки, – прошептала она, – сраный червяк.

72. Бек

Бек припарковался возле дома и велел мальчишкам идти внутрь первыми.

– Но не спешите расслабляться, – предупредил он.

Близнецы странно на него посмотрели и вылезли из «Ауди», может быть, слегка напуганные. «Отлично». Когда сыновья вошли в дом, он вытащил телефон и увидел сообщение от Сони:

«Я в Денвере с Роем. Бек, мне надо подумать».

Он уже начал в панике набирать ответ, но остановился. Задержал дыхание.

Соне нужно подумать. Ну еще бы. А кто бы не начал задумываться в ее ситуации, каждый день живя с отмороженным Беком Ансвортом? Ну что ж, пусть думает.

Теперь почта.

Бек просмотрел сообщения с пометкой «срочно» от тех, кому он задолжал. Бухгалтер, сидящая без зарплаты, три компании, выпускающие кредитные карты, директор Школы Святой Бригитты, предупреждающий, что его сыновей скоро исключат, Лейла, грозящая обратиться в суд.

Долги. Целые горы долгов. Но в этот момент Беку было до фонаря.

Телефон и ключи приземлились на столик у двери, подняв облачко пыли. Стол был завален старыми и новыми рекламными письмами, тут же стояла грязная кружка и тарелка с засохшей коркой, на которой крестом лежала пара футбольных носков, будто начинка мясного пирожка.

Бек протопал в свою комнату, разделся, натянул футболку и бриджи, потом вернулся на кухню, пробираясь через кучи хлама. У него чесались руки взяться за тряпку. Ноздри жаждали терпкого запаха чистящего средства.

Чарли растянулся на диване и играл в телефон. Бек трижды хлопнул в ладоши.

– Хватит валяться, сынок. Сейчас мы будем работать.

– В смысле?

– Ты и правда не понял?

– Ну да.

– А где твой брат?

– В логове.

– Позови-ка его.

Когда Эйдан вошел в гостиную, Бек оглядел своих сыновей, как сержант-инструктор по строевой подготовке осматривает взвод.

– Хотите перекусить сначала? Может, батончик с гранолой?

Мальчики переглянулись.

Эйдан сказал:

– Я буду свежую мышь. В прихожей я целых две видел.

Следующие три часа, пока жены и младшего сына не было, они убирались. Сначала Бек взялся за посуду. Потом привел в порядок кастрюли и сковородки, рабочие поверхности, плитку, ковры, деревянные полы, туалеты, мебель, холодильник. Три раза подряд загрузил стиральную машину, протер плинтусы, вытер пыль на книжных полках и в шкафах, выбросил испорченные продукты и отправил в переработку горы контейнеров. Он заставил мальчиков по очереди пылесосить – так они убрали во всех комнатах в доме.

В морозилке нашлась курица. Бек посмотрел на «Ютьюбе» рецепт. Картошка оказалась не такой уж гнилой, надо было только срезать лишнее. Курицу он положил оттаивать в горячую воду, потом отправил на несколько минут в микроволновку, а потом, когда на кухне уже стало чисто, поставил курицу с картошкой в духовку.

В это время близнецы убирались у себя в комнатах и драили одну на двоих ванную от пола до потолка. Конечно, они сперва поворчали, но все же взялись за дело. Ванна, унитаз, под раковиной – все. Они вылизали логово, убрали всю дрянь, скопившуюся на столе для пинг-понга. К тому времени, как Бек принялся за полы в прихожей, мальчики были уже на улице. Они врубили музыку и мыли машину. И на самом деле, веселились вовсю.

Пока курица остывала на плите, Бек отправился отмывать их с Соней ванную и посмотрел на себя в зеркало. «Давайте это сделаем». Он взял из аптечного шкафчика ножницы и обкорнал большую часть своей бороды, а остальное сбрил под корень. Без бороды лицо его оказалось наполовину незагорелым, но в остальном теперь он выглядел вполне пристойно. Казался моложе. Где-то за всем этим проскальзывал прежний Бек. Быстро, но тщательно помывшись в душе, он оделся и снова принялся убирать. Даже перебрал долбаный ящик с серебряными приборами и как раз закрывал его, когда Соня вернулась.

– Что происходит, Бек?

Он обернулся и увидел у входной двери жену и маленького сына, подпрыгивающего у нее на руках.

– Я дома, – глуповато сказал Бек. – Я дома.

Соня оглядела его гладко выбритое лицо, потом кухню и столовую (Бек пристально наблюдал за ее лицом). Мусор выброшен, рабочие поверхности оттерты, включенная посудомойка гудит и ополаскивает, керамическая плитка под ногами сияет. Письма на очищенном столике у двери рассортированы в стопочки, школьные рюкзаки мальчишек аккуратно висят на крючках у входа в гараж.