Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [120]

Шрифт
Интервал

– Саманта, ну что за шутки? Эмма Зи…

– Сообразительная, способная девочка, которую все в жизни устраивает. Но давай честно. Зачем мы из кожи вон лезем?

Самоанализ. Такое редко услышишь от Зелларов.

У Роуз язык вдруг налился тяжестью, но когда она заговорила, слова ее звучали четко, сильно, честно.

– Знаешь, Сэм, я ведь тоже должна тебе кое в чем признаться. – «Еще ведь не поздно». – Целых два признания.

– Ну-ка, расскажи, – попросила она с красивой усмешкой, и Роуз вдруг на миг почувствовала их прежнюю тесную связь, прилив душевной близости, которую она раньше постоянно ощущала рядом с Самантой. Со временем и с возрастом эта близость притупилась, но иногда она, как и прежде, дарила Роуз радость.

– Помнишь, как-то раз ты увидела меня на Изумрудной аллее в обществе Битси Лейтон? Ты тогда делала маникюр.

– Ты была такая загадочная, так смутилась. Я подумала, значит, случилось что‑то важное.

– Ты себе и не представляешь…

Роуз рассказала ей о том, как предложила директрисе выдуманное исследование, о том, как холодно держалась Лейтон после, о сердитом недоумении завкафедрой.

– А теперь я упустила шанс побороться за крупный грант от Национального центра исследования здоровья. В глазах администрации я отбросила свою лабораторию на несколько лет назад. Все из-за той лжи, которую я выдала экспромтом, надеясь дать Кью преимущество перед другими. Вот так. – Она откинулась на спинку скамейки. – А вы, друзья мои, всего лишь намухлевали с заявкой Зи.

Саманта нежно посмотрела на подругу.

– Что? – спросила Роуз, в душе наслаждаясь моментом. Рассказав подруге о своем фиаско, она почувствовала, что очистилась, даже почти восстановилась.

– Роуз, это так не похоже на тебя: сплести такую паутину, самой в ней запутаться. Ты настолько рациональна, что иногда страшно становится. А то, что ты совершила такой безбашенный поступок, доказывает, что ты, ну не знаю… – она пожала плечами и улыбнулась, – живой человек.

Они вместе рассмеялись. Впервые за долгое время Роуз разделила с Самантой такой глубокий, подлинный смех. Они сидели, смотрели на взволнованную толпу, и в сердце у Роуз воцарялось холодное облегчение. Она сказала себе: эта школа для одаренных может стать всего лишь мимолетным эпизодом в нашей жизни, если мы научимся так на нее смотреть.

Она может стать темой для шуток на День благодарения, пока Эммочки будут накрывать на стол, а мамы будут стоять в сторонке и любоваться ими, попивая игристое вино.

Роуз повернулась к подруге:

– Кстати, о честности.

Лицо ее запылало. Что-то у нее внутри так хотело вырваться.

– Прямо тема дня, – прокомментировала Саманта. – Кружки и все такое.

– Точно. – Роуз откашлялась. – Я хотела признаться еще в одном гадком поступке, и он в каком-то смысле еще хуже. Для портфолио Кью я…

СКРИИИИИИИИИИИИ!

Подруги зажали уши ладонями: из звуковой системы, стоявшей перед школой, вырвался оглушительный визг, усиленный колонками по периметру двора. Ужасный звук не затихал до тех пор, пока техник не настроил что-то и не устранил проблему. Когда заводка стихла под хор облегченных смешков из толпы, подруги посмотрели друг на друга. Роуз вспомнила момент из давно ушедшего прошлого – и в улыбчивых складочках вокруг глаз Саманты увидела то же воспоминание.

Визжащая над водой заводка, две дочери, покачивающиеся в бассейне, хор кричащих малышей. Дружба, выстроенная за одиннадцать долгих лет, которые сейчас казались одним мимолетным мгновением.

Почти ничего. Почти всё.

Роуз начала говорить, твердо решив довести дело до конца, но тут ее прервал усиленный голос Битси Лейтон. Она стояла на главной лестнице школы у стойки с микрофоном.

– От имени школьного совета Кристала, который устроил для нас День открытых дверей в честь начала работы школы, я хотела бы поприветствовать всех вас в здании для средних классов Кристальской академии.

Она улыбнулась сердечным аплодисментам, упиваясь минутой своего торжества.

Роуз откинулась на щелястую спинку скамейки, и Саманта последовала ее примеру.

Устроившись поудобнее, подруги стали вместе слушать. Голая кожа их рук соприкасалась.

– Хотя мы не можем принять в Кристальскую академию каждого достойного ученика из Четырех Округов, но мы хотим, чтобы наша школа стала маяком образования для одаренных детей на Передовом хребте и во всем штате Колорадо. Именно в этом порыве мы и пригласили сюда жителей Кристала: чтобы воздать должное таким разнообразным талантам наших детей – и поверьте, талантов у них много. Но сначала подарки для вас! Вкусные угощения готовятся на грилях, вон там ларек с мороженым, для маленьких – надувной замок-батут, а еще мне сказали, что через несколько минут подъедет грузовичок с буррито «БьюлаРитос». Поэтому ешьте, сколько влезет, и развлекайтесь во дворе.

Снова аплодисменты.

– Но когда будете сыты и довольны, пожалуйста, заходите в школу, посмотрите одним глазком. Потому что мы хотим показать вам нашу новую замечательную школу. Как мы ее переделали, как организовано пространство, что школа может предложить учащимся. В этом здании применены лучшие наработки в сфере дизайна учебных заведений, новейшие технологии обучения, направленные на максимальный комфорт и эффективность работы детей из всех Четырех Округов. – Лейтон хлопнула в ладоши. – Кстати о детях: мы с особой радостью хотим представить вам выставку портфолио.


Рекомендуем почитать
Новый Декамерон. 29 новелл времен пандемии

Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.


Орлеан

«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.


Страсти Израиля

В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».


Записки женатого холостяка

В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.


Сень горькой звезды. Часть первая

События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.


Ценностный подход

Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.