Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [119]

Шрифт
Интервал

Ксандер потянулся влево, растопырив пальцы. Очки подпрыгнули, вскользь коснулись его руки. Мальчик попытался их поймать, но очки отскочили в сторону.

Через несколько секунд он услышал ужасный хруст, потом смех.

– Ой, на что это я наступил? – наигранно воскликнул Эйдан.

Ксандер был уверен: тот прекрасно знал, на что. Эйдан видел очки и специально их раздавил. Но почему?

Резиновый пол всколыхнулся и пошел волнами вокруг Ксандера, а потом Эйдан оказался прямо возле него, чуть не касался губами его уха.

– Передай своей сестре, что она шалава, – сказал он совсем как старшеклассник. Потом повалил Ксандера.

– Я пошел, – громко выкрикнул Эйдан и отпрыгнул в сторону.

С нервным смешком он сделал два очень мощных прыжка к выходу. Девочки выскочили следом.

Ксандер остался в надувном замке один.

Он продолжал искать. Начал он от центра батута, потом в панике пошел по расширяющейся спирали и все хлопал по резине. Наконец, возле самой стенки замка, возле окаймлявшего пол небольшого бортика, его пальцы наткнулись на линзу, потом на часть оправы, потом на все остальное. Мальчик завернул все кусочки в подол рубахи и, прижимая их к животу, на попе пополз к выходу. Он вышел на солнце. Громкая суета вокруг была одной сплошной кляксой с запахом сладкой ваты, жарящегося на гриле мяса, тофу и солнцезащитного крема с кокосовой отдушкой, которым намазался проходивший мимо человек. Ксандер прищурился, но это никак не помогло.

Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить схему школьного двора, закономерность расположения всего, что здесь было. Батут, ларек с мороженым, тележка со сладкой ватой, лестница, ведущая в школу. Он открыл глаза, сделал три шага, как ему показалось, в нужном направлении и налетел на сестру.

– Что случилось с твоими очками? – требовательно спросила она.

– Эйдан их разбил. Он нарочно! – Щурясь, Ксандер поднял на сестру глаза, показал осколки. Тесса направила на брата телефон. Опять снимает.

– Разве мама не забрала его?

– А я нашла. – Тесса опустила телефон. – Так где твой проект?

– В школе.

– Хочешь его найти?

– Сначала надо починить очки.

Тесса снова глянула на мобильник.

– Дрянь, – тихо ругнулась она.

– Что такое?

– Бек. Давай, пошли.

И она стала пробираться через толпу, ведя за собой брата.

– Ладно, – пробормотал он и побрел вслед за ней по расплывающейся перед ним тропе.

64. Роуз

Подруги прошли в ворота на многолюдный школьный двор.

– Где тут бар? – пошутила Саманта, но, вопреки обыкновению, никто не засмеялся.

Роуз оглядела открывающееся зрелище, и уже от одного количества поступающих в школу ребят стала еще угрюмее, ведь на праздник пришла лишь малая часть детей, претендующих на место в средних классах академии. Родители беспорядочно бродили по школьному двору, натянуто улыбались, оценивали, сравнивали.

– О! Вижу Ксандера! – Лорен вскинула руку в воздух, но в это же мгновение Ксандер поднялся на верхнюю ступеньку и исчез внутри здания. – Почему на нем нет очков? – удивилась она вслух, а потом ускользнула: пошла догонять сына.

Подруги прошли мимо ларька с мороженым. На длинном столе уже повсюду виднелись лужицы и размазанные пятна мороженого и рассыпанные добавки, липкие баночки карамельного, сливочного, клубничного топпингов. По обеим сторонам стола вереницы родителей и детей передавали друг другу лакомства.

«Хочешь посыпку, Бри? Сама сможешь посыпать? Только одну ложку. Молодец!

Сезон гриппа закончился, так что да, можно и мороженого.

Что, пожлобились закупить для гостей органическое с вишневым ликером?

Извини, Кейден, в карамельном топпинге содержится кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, так что нет, тебе его нельзя».

Подруги дошли до батута. Роуз приподняла тканевую завесу, заглянула в надувной замок. Ни Эммочек, ни близнецов, только примерно шестеро детишек помладше. Женщины прошли мимо расставленных в ряд газовых грилей, на которых жарились бургеры и сосиски, потом мимо другого ряда с вывеской «Только для веганов!!!!!», где над огнем шипели колечки шампиньонов, овощные котлеты и подпекшееся тофу.

Ряд скамеек в тени огромного платана обозначал границу толпы. Азра влезла на скамейку.

– Мальчишки, наверное, на баскетбольной площадке, – предположила она, встав на цыпочки и пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь клубы дыма, поднимающиеся над грилями. Азра спрыгнула, костяшками пальцев мазнула по руке Роуз. – Встретимся внутри школы.

Роуз хмуро смотрела, как Азра удаляется. Ей совсем не хотелось сейчас оставаться наедине с Самантой, но Эммочки почти наверняка тусовались вместе.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Саманта, присаживаясь.

– О чем?

– Ну… – Она обвела рукой толпу. Роуз села рядом с подругой. – О том, какой это бред. О том, до чего все докатилось. О том, до чего докатились мы с Кевом.

– Не казни себя, – неискренне сказала Роуз.

– Просто мне так стыдно, – Сэм понизила голос. – Что мы натворили, чтобы пристроить ее сюда? Ты и половины не знаешь. Как он пытался обманом выбить для нее разрешение сдать тест повторно. Сколько времени и денег он потратил на ее портфолио. А эти бредни насчет «прирожденного лидера»? Я знаю, что в кафе пыталась всю вину спихнуть на Кева, но ведь я тоже на все это купилась… И знаешь, что в итоге? Зи такая же исключительно одаренная, как пальцы у меня на ногах.


Рекомендуем почитать
Новый Декамерон. 29 новелл времен пандемии

Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.


Орлеан

«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.


Страсти Израиля

В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».


Записки женатого холостяка

В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.


Сень горькой звезды. Часть первая

События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.


Ценностный подход

Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.