Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [102]

– Джо, послушай, говорю тебе…

– Ты заплатил ему за консультацию, Кев. А здесь такое строго запрещено. Мы подчеркивали на каждом собрании, этот пункт есть во всех памятках. О чем ты вообще думал?

– Джо. Давай будем говорить разумно.

– Это ты мне предлагаешь говорить разумно? Ты сам устроил тут сраный цирк с конями!

Эмма Зи увидела упавшую на дверь тень.

– Зи, что ты здесь делаешь?

Девочка круто развернулась. Над ней нависала мама.

– У папы неприятности? – прошептала Зи.

Мама нахмурилась и взяла ее за руку:

– Пойдем-ка, милая, пора тебе в кровать.

Мама не казалась злой, когда поднималась вместе Эммой Зи по лестнице, наблюдала, как дочка чистит зубы, укрывала ее. Нет, мама казалась… грустной. Какое-то время она посидела на краешке кровати Зи, а потом легла рядом, положила голову на подушку и рассказала девочке одну из ее любимых сказок о смелом синем коне и смелой синей девочке, и как они вместе спасли красивого синего мальчика, который был заперт в подземелье с синими стенами. Рассказывая, мама массировала пальцами макушку и виски Эммы, чесала ей голову. Она чесала не так здорово, как умела Тесса, но все равно у нее получалось довольно хорошо. Длинные, сильные пальцы мамы расчесывали волосы Зи.

Сон просочился в ее мозг, но прежде чем он окончательно охватил девочку, Эмма Зи спросила:

– Мама, я глупая?

– Эмма Зеллар, – сказала мама, – ты самая умная, самая необыкновенная девочка в мире.

Эмма Зи улыбнулась и наконец заснула.

54. Ксандер

Ксандер проснулся рано утром и сел за мамин компьютер. Он как раз поставил шах и мат тридцатидвухлетнему игроку класса B из Сингапура, когда пришло первое письмо из фирмы «Ген-Секьюр». Первое оповещение об электронном письме мальчик услышал в 6:03 утра, потом пиликнуло следующее, потом и все остальные. В общей сложности восемь писем, по одному на каждый анализ.

В первом имейле было сопроводительное письмо, объясняющее, как проводились анализы и как нужно интерпретировать результаты. Дана была упрощенная схема процесса, иллюстрировались принципы образования пар нуклеотидов, чтобы тупые люди могли понять уровни вероятности. Гуанин, аденин, тимин, цитозин выстраивались парами, как лесенка, – код, который можно было развернуть вот так:

но каждый его участок был так же сложен, как шахматы. На самом деле, даже сложнее, чем шахматы. Миллионы, миллиарды, триллионы вероятностей и вариаций.

Целый абзац был посвящен тому, что результаты этих анализов нельзя использовать в суде. Это Ксандер уже знал, потому что юридически допустимые анализы стоили больше трехсот долларов каждый, а это была уже слишком большая сумма, которую не стоит оплачивать маминой кредиткой.

В письмах были ссылки, которые перенаправляли пользователя собственно на результаты анализа. Мальчик смотрел на пятое письмо от «Ген-Секьюр».

«Оставлю его напоследок», – решил Ксандер. Он открыл первую ссылку, просмотрел схему и глянул на коэффициент вероятности. Да. Здесь никаких сюрпризов.

Следующая ссылка. То же самое.

Следующая. Да.

Следующая. Да.

Да.

Да.

Наконец, самое важное письмо. Большая энчилада.

А вот и оно.

Ксандер ощутил внутри такое спокойствие, какое бывает, когда хорошенько сходишь по-большому. Теперь он знал наверняка.

Гипотеза подтверждена. Теперь это уже не гипотеза. Даже не данные.

Это заключение. Результат.

Каковы шансы, что он ошибается? Почти нулевые. Каковы шансы, что он прав?

Вероятность 99,999 % – не исключается, вероятность 100 % – исключается.

100 %!

Лучше и быть не может. Даже в шахматах.

До самого завтрака Ксандер просидел в мамином кабинете, собирал все свои материалы и крепил на картонную основу. Вопрос, гипотеза, алгоритм, описание данных и условных сокращений. Потом он сделал цветные распечатки всех схем из PDF-файлов, которые были прикреплены к страницам с результатами анализа. Сделал скриншот логотипа «Ген-Секьюр», вставил его в документ и кратко изложил процесс анализа, включая то, как он получил образцы генетического материала.

Ксандер заранее подобрал хорошие фотографии взрослых и детей из всех четырех семей, начиная от маленького Роя и заканчивая мамой Ксандера. Некоторые изображения сделал сам – скриншоты из видеоблога Тессы. Другие «позаимствовал», когда приезжал в гости поиграть или когда их приглашали на ужин. Приклеив все материалы на основу, он линиями соединил определенные фотографии, как и планировал в своих подготовительных записках. Когда все было готово, мальчик поставил портфолио на стол и постоял, любуясь им.

Уж с таким проектом место в Кристальской академии Ксандеру обеспечено. Он был простой. Он был идеальный.

И уж точно он был судьбоносный.

Мальчик ждал наверху лестницы с портфолио под мышкой. Он подумал: мама еще на пробежке, а Тесса в душе. На домашнем фронте все тихо. Он спустился по ступенькам и остановился внизу.

Мама сидела на диване, все еще потная, и просматривала что-то в телефоне.

– Привет, Ксандер, – сказала она, поднимая взгляд.

– Привет.

– Все готово?

– Я завершил проект.

Мальчик направился в свою комнату.

– Ты разве его мне не покажешь?

Он все шел.

– Ксандер?

Остановился.

– Ну что же ты, дай маме взглянуть одним глазком. Ты же несколько недель над ним трудился. Я так хочу посмотреть на твою работу!